Последний натиск на восток ч. 1

Городок был маленьким, меньше даже, чем первый новгородский острог. Две сотни шагов в поперечнике, окруженные круглым частоколом. В центре расположился терем владыки со службами, а вокруг — четыре десятка домов, больших и не очень, разбросанных в полнейшем беспорядке. Тут строили так же, как и везде, когда в землянки без окон вели низкие двери, а дым выходил через волоковые оконца под стрехой двускатной кровли, крытой камышом. Вход шел через пологую яму в сени, отсекающие холод, а над землей торчала лишь крыша, высушенная морозом до прозрачного звона. Иначе скрыться от ледяной стужи в этих землях было невозможно. Дом владыки и местного коваля отличались лишь размером, точно так же, как это было и в землях хорутан еще лет десять назад. Вацлав, пока ждал возвращения Любуша, изучил здесь все, как свои пять пальцев, торгуя по мелочи с местными. То нож какой на шкурки сменяет, то наконечник для копья продаст за горшок меда. А то какая-нибудь болтливая молодка, которой он за красивые глаза подарит цветные бусы, расскажет ему жизнь соседей до третьего колена. Скучно зимой в словенской веси. Только и развлечения, что почесать язык с пришлым человеком. Ну, а если этот человек — пригожий парень, то и вовсе бабскую болтовню было не унять. Только и забот у Вацлава было, что вычленить из потока бесполезной ерунды крупицы полезной информации. И вот теперь каждый дом здесь был ему знаком, а план операции воины обсудили в мельчайших деталях.

В тереме затихли последние здравицы, и уже десяток человек вышел на улицу, чтобы отдышаться от затхлой духоты и сходить по нужде. Глухой рокот человеческих голосов понемногу затих, превратившись в храп, а из большой избы вывалились в обнимку две фигуры и скрылись в темноте. Пора!

Вацлав спустился с башни, доставая из-под плаща едва теплый сверток с кусками мяса. Кинувшиеся было в его сторону псы остановились в глубокой задумчивости. Запах старой волчьей шкуры, в которую завернулся этот человек, был им хорошо известен, и к нему примешивался еще один запах, который они тоже хорошо знали. Этот человек уже кормил их раньше, а потому куски мяса, что полетели в их сторону, были приняты с искренней благодарностью. Вацлав с горечью смотрел, как рослые красивые алаунты, жалобно скуля, упали на землю. Они хватали пастью снег, пытаясь унять жар, разгоревшийся в их животах, но было поздно. Яд был слишком силен.

Вацлав сбросил с ворот брус, который служил тут запором, и в приоткрывшуюся створку скользнули тени, которые молча встали рядом.

— Делаем, как говорили, — бросил Вацлав, и побежал к дому владыки, который был его целью.

Воины Тайного Приказа потащили охапки соломы, дров и валежника, что лежали рядом с жильем. Выходы заваливались тщательно, ведь именно через них будут спасаться в первую очередь, а уже потом через горящую крышу. Любуш, его семья и дружина расположились в десятке домов из сорока с лишним, и очень скоро их кровли весело запылали, рассеяв безлунную ночь яркими языками пламени. Вскоре раздался истошный вой людей, попавших в ловушку, а по городку забегали ошалелые жители, разбуженные страшным несчастьем. Им не удавалось затушить пламя, в этих землях еще не знали колодцев.

Городок полыхал, когда сотня крепких мужиков из рода Жиряты зашла в его ворота. Они двинули прямиком к избам, где лежала воинская снасть дружины владыки Всеволода. Эти места были известны, и все до единого дома были целы. Воины древками копий отогнали местных, и начали методичный грабеж, вытаскивая на свет божий бесценное в этих землях добро. Несколько человек из тех, кто немыслимым чудом умудрился выбраться через горящую крышу, теперь лежали на снегу, раскинув руки. Там же лежали и те, кто охранял оружие и доспехи. Их догнали копья пришлых уличей. Остальные жители о сопротивлении и не помышляли. Им это было ни к чему, их-то, как раз никто убивать не собирался.

— Вот, как договаривались! — владыка Жирята толкнул в сторону Вацлава своего бывшего господина. Любуш был связан, избит, а его волосы слиплись от крови. Владыка совсем недавно крепко получил по голове.

— Ты воев убиваешь, — продолжил Жирята, который был трезв, как стекло, — а я тебе отдаю эту сволочь. Он до ветра пошел, а я вот ему подсобил. Забирай!

— Заберу! — серьезно кивнул Вацлав. — Ты теперь, владыка, самым сильным в этих землях станешь. Может, князем будешь, как этот, — Вацлав пнул ногой одуревшего от ужаса Любуша, с которого уже сошел весь хмель.

— А, может, и стану, — горделиво выпятил грудь Жирята. — Я ничем этого пса не хуже. Только он пришлый, а я тутошний. Моя это земля, а не его.

— Ну, тогда бывай, — кивнул Вацлав. — Мы с рассветом в путь двинем. Не поминай лихом, князь Жирята!

Первые лучи солнца торопливо выглянули из-за края неба, ведь до равноденствия осталось меньше месяца, и светало уже довольно рано. Мохнатые степные лошадки трусили ровным шагом, а за ними, привязанный за руки, брел по снегу бывший повелитель этих земель.

— А что думаешь, — спросил Мстивой, — станет Жирята князем?