Последний оплот

Их оппоненты Иван, занявший должность командующего десантным корпусом, Владимир Владимирович, назначенный мной главой правительства, утверждали: что подобное не уместно. По их мнению, пышная церемония на фоне бедственного положения переселенцев многие из которых все еще висят на орбите в трюмах транспортников не предназначенных для перевозки пассажиров, будет выглядеть ханжеством и может привести к всплеску социальной напряжённости со всеми вытекающими.

Лиска ставшая министром экономики и науки, заняла нейтральную позицию. По ее мнению, церемония должна заложить основы традиций государства и стать ориентиром зарождающейся культуры способной впитать в себя все лучшие от каждого из влившихся в империю народов.

Сашке было откровенно плевать. Он не участвовал в спорах. Его вообще мало что интересовало если это не касалось его драгоценных верфей, космических кораблей и орбитального комплекса. Несмотря на то, что он сильно повзрослел за последние время, если так можно сказать в отношении искина с оцифрованной человеческой личностью, космические корабли и пустотные объекты остались его страстью. Которой он уделял львиную долю своего времени.

В конечном итоге они смогли приди к компромиссу и план проведения церемонии был утвержден. Единственное все же выдвинутое мной требование о том, что на церемонии должны присутствовать капитаны кораблей, отличившихся в сражении за систему, а также особо отличившиеся члены их экипажей было принято без возражений. Хотя высокопоставленные аграфские аристократы были и не в восторге от подобного решения. Ушастые слишком долго наслаждались своим положением «Старших». Века мирной жизни нивелировали важность роли армии в жизни империи Аграф. Фактически превратив космический флот и его офицерский состав в обслуживающий персонал, инструмент в руках аристократических родов и коммерческих корпораций. Падения престижа флота привело к его деградации и расцвету коррупции в его рядах. Как результат низкая эффективность на начальном этапе вторжении роя, ряд стратегических ошибок и недооценка противника, повлекшая колоссальные потери среди мирного населения.

Я не собирался повторять их ошибок. В основном своде законов империи был четко прописан особый статус офицерского состава. Наличие воинского звания и военного опыта было обязательным требованием при получении дворянского звания. И это должно было стать одним из столпов в фундаменте моего государства. Как говориться: кто не хочет кормить свою армию, тот будет кормить чужую. В нашем случае есть возможность послужить кормом для этой чужой армии.

Время споров закончилось. Большой конференц зал орбитальной крепости блистал новой декоративной отделкой, выполненной в красно-черных тонах. С потолка свисали голографические полотнища штандартов подразделений и кораблей, покрывших себя славой в сражениях. Многие из них имели траурную черную окантовку. Слишком много достойных мы потеряли.

Под колышущимися полотнищами, словно их трепал легкий ветер, ровными рядами стояли люди, аграфы и сплоты.

Главы семей и воротилы бизнеса, которым посчастливилось сбежать с пожираемых роем планет. Те, кто не сломался и сейчас рискнул начать все сначала. Те, кому придется создавать с нуля промышленность и экономику новорожденного государства. На их лицах читалась усталость. Трудно переоценить сложность поставленной перед ними задачи. Привыкшие к роскоши и богатству они ютились в модульных многоэтажках похожих на советские коммуналки и пахали по восемнадцать часов в сутки. Но не смотря на все их глаза горели. Этих людей не пугали сложности. Судьба подарила им надежду, а большего им не надо, они привыкли всего добиваться самостоятельно.

Отдельной коробочкой парадного строя стояли капитаны и офицеры кораблей, которым посчастливилось выжить в мясорубке на орбите Эдема. Многих из них полуживыми вытаскивали из поврежденных спасательных капсул уже после сражения. А несколько счастливчиков смогли дождаться эвакуационный бот болтаясь среди космической пустоты в одном ПБС. На их лицах не было эмоций, они были спокойны и холодны. Но от их взглядов по моей спине бежали мурашки, а в груди разгоралась гордость от осознания того, что вот эти люди верят в меня и готовы выполнить любой мой приказ без малейших колебаний. Казалось, прикажи я им сейчас умереть, они остановят свои сердца одним усилием стальной воли.