Последний оплот

–В методах работы. Этому они научились у красных. Те хорошо умеют врать. Вот и наши стали учиться.

–Я все время была на фронте, Пётр. Мне некогда было вдаваться в подробности. Я знала одно – воевать с большевиками.

–Но теперь ты не стремишься обратно на фронт?

–Мы с тобой проведем здесь неделю. А затем я вернуть на фронт в действующую армию.

–Ты шутишь?

–Нет. Я совершенно серьезно, Пётр. Война еще не закончена.

–Но я не думаю, что ты нужна на фронте. Мы так хорошо проводили время без этих разговоров о войне.

–Война сама пришла к нам. Она не желает нас отпускать.

–Тебе стоит самой прервать твою связь с войной, София.

–Женщины участвуют в этой борьбе наряду с мужчинами. Мой отец был военный. Он сражался за Россию.

–Но и ты сражалась, София. Ты была в плену у атамана Гордиенко. Затем у красных. Сколько можно? Тебе хочется прервать свою жизнь?

–Нет. Я мечтаю о победе над большевиками.

–Что значат наши с тобой мечты? Победа ускользает от нас, София. И я хотел бы, чтобы ты была в безопасности.

–А ты?

–Я еще нужен армии. Хотя стал сильно сомневаться в нашей окончательной победе.

–И что заставило тебя сомневаться? – спросила она.

–То, что видел вокруг себя.

–И ты думаешь, что красные победят?

–Они сейчас идут к победе, София.

–Я в госпитале читала наши газеты. И там пишут, что наше положение не столь плохо.

–Я в последнее время практически газет не читаю.

–Почти вся левобережная Украина в состоянии брожения. Как я поняла, наше правительство хочет заключить союз с Петлюрой против большевиков. И наши планируют перенести военные действия на Украину.

–Насколько мне известно, красные пока наступают. Они угрожают Крыму.

–Но наши газетчики говорят о широком антибольшевистском союзе с армиями повстанцев.

–С этими «армиями» я немного знаком. Только у Махно есть нечто, что можно назвать армией. А остальные атаманы это в основном силы в 300 или 500 сабель. Тебе стоит покинуть Крым, София.

–И куда мне ехать?

–Во Францию. Пока это возможно и я могу тебе в этом помочь через капитана Васильева…

***

Вечером Пётр и София вышли в город и немного побродили по улицам Севастополя.

Город в последнее время принимал множество беженцев и был перегружен до крайности. По улицам ходили под ручки с дамами гвардейцы с аксельбантами, никогда не бывшие на фронте, чиновники, спекулянты, буржуа, военные поставщики.

Рестораны не знали отбоя от клиентов. Вина лились рекой, словно все эти люди хотели насладиться такой жизнью в последний раз. Всюду были разговоры о скорой победе над большевиками. Газеты вовсю хвалили Врангеля и его генералов. Скоро будет создан «могучий антибольшевистский фронт». В тылу у красных «многочисленные восстания». «Большевики истекают кровью и дерутся как обречённые». Но Пётр Лабунский заметил, что многие из этих людей совсем не были уверены в успехе борьбы и в завтрашнем дне.

В ресторане «Слон», куда они зашли, только и стояли разговоры об отъезде за границу, о валюте, о том, как можно быстро заработать и скопить немного золота про запас.

–Смотри сколько вокруг генералов, Пётр. Я не жалею, что одела женское платье.

–И среди них я не вижу фронтовиков.

–О чем ты?

–Это не боевые генералы, София.

–У того вон на груди офицерский Георгий, две Анны и Владимир с мечами.

–Возможно еще с германской войны.

К ним подошел статный офицер в форме полковника.

–Рад видеть вас, поручик. Вы остались живы не смотря на ваш безумный поступок перейти в полк Манштейна.

Пётр оглянулся и узнал Густава Карловича Кальве.

–Густав Карлович?

–Полковник Кальве собственной персоной. Здравствуй, Пётр.

–Рад вас видеть! Искренне рад.

–Разрешите присоединиться к вам?

–Садитесь, Густав Карлович. Позвольте вам представить баронессу фон Виллов.

–О! – полковник поцеловал руку Софии. – Никогда бы не подумал что это вы.

–Вы меня знаете? – удивилась баронесса.

–Кто вас не знает на фронте, где не так много женщин. Вы храбрый офицер, София Николаевна. В женском платье вы так красивы.

–Рада знакомству, господин полковник. Пётр много рассказал о вас.

Кальве жестом подозвал человека и заказал шампанского.

–А о вас, баронесса, я слышал даже в штабе армии.

–Вы все еще в Крыму, Густав Карлович? – спросил Лабунский.

–Меня оставили на службе при иностранном министерстве, поручик. Должно быть, сыграла роль моя фамилия. Но мне все равно предстоит уехать.

–Уехать?

–Во Францию с дипломатической миссией, поручик. Добиваемся признания странами Антанты правительства Юга официально.

–И что будет?

–Не знаю, поручик. Ныне правительство ищет все новых и новых союзников. Даже с Махно идут переговоры. Хотя я лично не думаю, что из этого хоть что-то выйдет.

–А что союз с Петлюрой? – спросила баронесса. – В газетах про это много пишут.

–Нет, – покачал головой Кальве.

Человек принес шампанское и вазу с фруктами. Полковник стал угощать их.

–Французское шампанское, господа. Удивительно, что оно еще осталось. Прошу вас выпить за мой отъезд и за успех нашей миссии.

Они выпили. София снова задала свой вопрос по поводу Петлюры.

Кальве нехотя ответил:

–Петлюра заключил союз с поляками. Мы ему сейчас не нужны. Он отказался от совместных действий с нами.