Белая валькирия

Владимир Андриенко Дрозды: Белая Валькирия

Глава 1 След баронессы фон Виллов Июль, 1919 год.

Деревня Харитоновка.

Рота поручика Лабунского.

Июль 1919 год.

Дроздовская дивизия, первого армейского корпуса, к лету 1919 года увеличилась до 6 тысяч бойцов. Командовал дивизией генерал-майор Виктор Константинович Витковский. И у него был приказ главнокомандующего Антона Ивановича Деникина натиска не ослаблять.

Тревожные донесения поступали из штаба Самурского пехотного полка. Командир полка полковник Михаил Андреевич Звягин доложил в штаб дивизии, что его полк полностью обескровлен. Требовал подкреплений. Заместитель командира дивизии полковник Шапрон дю Ларе сказал Витковскому:

– У Звягина большие потери, ваше превосходительство.

– У 1-го полка они тоже большие, полковник.

– Но первому полку вы отправили пополнение – 200 бойцов.

– Для Звягина людей у меня нет, полковник. Участок у него не самый тяжелый. Соедините меня со штабом Самурского полка! – приказал Витковский, обратившись к связисту.

На удивление связь дали сразу.

– Есть штаб Самурского полка, ваше превосходительство!

Витковский взял трубку.

– Это генерал Витковский. Кто говорит?

– Полковник Звягин, господин генерал!

– Что у вас, полковник?

– Положение близкое к катастрофе. Господин генерал, Из 1300 бойцов в наличии ныне у меня не больше 600 человек. Мы после боев на Купянском выступе были сразу переброшены к реке Псел! Мне обещали пополнение. Но ни одного солдата до сих пор нет!

– Что делать, полковник. Не у вас одного такая беда.

– Снабжение продовольствием крайне плохое, господин генерал! – продолжал Звягин. – Мои офицеры и солдаты несколько месяцев в непрерывных боях.

– Есть приказ главнокомандующего, полковник. И приказ нужно выполнить.

– Я понимаю, господин генерал. Но отчего вы так много требуете от нас. А от интендантской части не можете потребовать хоть частичного исполнения своего долга. Мне кажется, что этой службы в нашей армии вообще нет. Я нее могу продолжать наступление, генерал. Это попросту невозможно. Нужны резервы.

– Я обещаю, что помогу вам. полковник.

– Когда господин генерал? Я просил вас еще неделю назад.

– Штаб дивизии сделает для Самурского полка все возможное…

***

Батальон капитана Штерна из Самурского пехотного полка продвигался вперед при поддержке бронедивизиона полковника Нилова в составе броневиков «Верный», «Кубанец» и пушечного «Артиллерист». Первый месяц лета 1919-го года выдался для капитана Штерна тяжелым. Он рассчитывал, что в начале июля его переведут во вторую линию, но этого не случилось.

Самурцы двигались к городу Сумы. Людей Штерна уже дважды перебрасывали с одного участка на другой. И вот снова смена позиций.

– Дай мне, братец, командира 1-й роты поручика Лабунского! – приказал он телефонисту.

Тот вызвал.

– Поручик Лабунский на проводе!

Капитан взял трубку:

– Первый! Слышите меня?

– Слышу вас хорошо, капитан, – шпарил открытым текстом Лабунский. – Мы занимаем станцию Свекловичную!

– Что там у вас?

– Еще идет бой. Пулемётная точка красных. Засели на вышке.

– Слушай меня внимательно, поручик! От Свекловичной сразу на Харитоновку!

– Люди валятся с ног, господин капитан.

– Все понимаю, но это приказ. К вам выдвигается пушечный бронеавтомобиль «Артиллерист» из бронедивизиона полковника Нилова.

– Хоть за это спасибо, господин капитан.

– Возьмёте Харитоновку и дам вам сутки на отдых. Сутки!

–Есть, господин капитан!

***

Лабунский обернулся к поручику Мезенцову:

– Приказано наступать!

– Наступать?

– Штерн настаивает на этом. От Свекловичной на Хатритоновку! И нужно заставить красный пулемет замолчать, поручик.

– Разрешите мне, господин поручик, – обратился к Лабунскому унтер Слуцкий.

– Идите, Слуцкий!

Мезенцов остановил унтера:

– Стоять! Послать вас на такое дело, унтер, это подписать вам приговор. Оставайтесь здесь! Я сам все сделаю. Вы не против, господин поручик?

Лабунский кивнул.

Мезенцов вышел из дома…

***

Отношения между Лабунским и Мезенцовым не заладились. Черная кошка между ними пробежала месяц назад поле того как Мезенцов приказал расстрелять в одной деревне всех представителей местного комбеда1. Лабунский был отозван к командиру батальона, и по прибытии его обратно в роту дело уже было сделано.

Лабунский тогда высказал Мезенцову свое недовольство:

– Я против таких расправ, поручик. Необходимо тщательно разбираться, ибо людские жизни потом не вернуть.

– Я приказал поставить к стенке большевиков. Их выдали солдатам сами крестьяне.

– Но и вы поручик служили в Красной армии. А если бы и вас тогда поставили к стенке?

– Я не убеждённый большевик, поручик. Я был мобилизован. А вот эта сволочь – это враги наши до конца. И вопрос стоит в том, мы или они! Этот так называемый комитет бедноты. Сами ничего по своей лени не нажили, и захотели поделить то, что нажили другие. Таких в любой стране ставят к стенке!

– Поручик! Я попросил бы вас не приплетать политику к войне.

– В гражданской войне политика в самом корне войны.