Последний оплот

– Здравствуйте, мистер Деев. Или вы предпочитаете – мсье Деев?

– Здесь принято обращение «господин». Вы коммерсант?

– Точно так, – сказал Чекмесов, проходя в комнату. – Вы один?

– Да.

– Вот и хорошо. Нам нужно поговорить.

– И вы здесь Чекмесов? Это довольно странно.

– А что вам не нравится, мсье Деев? Вы Деев, а я Чекмесов.

–Жить во вражеском тылу под своей фамилией неосторожно, господин Чекмесов.

Мало ли на Руси Чекмесовых. А вы неплохо устроились, – сказал он, войдя в комнату.

– Я служу в контрразведке. Вы же про это меня просили когда, отправляли в Крым.

– Ваш отец все еще в должности начальника тыла?

– Нет. После переформирования Добровольческой армии и отставки Деникина отец подал в отставку. Ныне он в Севастополе готовится покинуть Россию.

– Вы все делаете правильно господин поручик.

– Штабс-капитан, – поправил агент. – Новое звание мне присвоено неделю назад.

– Просто отлично!

– Как моя семья? – спросил Деев.

– С ними все в порядке, господин штабс-капитан. Как мы вам и обещали. Они проживают в городе Н. И пользуются всеми благами сотрудников ВЧК. Голодать не будут.

– А письмо?

– Вы ведь понимаете, что мне нельзя возить никаких писем, штабс-капитан. Но я привез вам свежее фото жены и дочери.

– А фото возить можно?

– Что такое фото женщины с ребёнком в кармане у мужчины? Такое есть у каждого. Да вы не беспокойтесь, штабс-капитан. Нам невыгодно вас обманывать.

– Вы заставили меня стать предателем.

– Господин штабс-капитан. Зачем бросаться громкими словами? И на той и на другой стороне русские. Это гражданская война. Здесь нет предателей. На стороне советской власти даже генерал Брусилов. Больше 60 генералов царской армии с нами. Давайте будем говорить по делу.

– Я агент ВЧК?

– Пока нет.

– Нет? Но я работаю на вас.

– Это так, но о вас знаю я и председатель ГубЧК Матросов. А это всего лишь губернское управление. В Москве про вас не знают.

– Но вы обещали…

– Чем меньше знают людей, тем лучше для вас. А когда мы провернем большое дело, то ваша судьба станет завидной.

– Завидной? Вы шутите?

– Отчего же? Возможно, что вы станете сотрудником нашего иностранного отдела и оправитесь за границу с беженцами.

– Беженцами?

– Когда белые будут разгромлены. А это обязательно произойдет, господин штабс-капитан.

– Я готов вам предоставить информацию о наступлении Крымской армии…

– Сейчас нам нужны планы относительно наступления на Кубани. Есть сведения, что готовится десант.

– Про это мне ничего не известно.

– Тогда нужно заняться именно этим. Я прибыл сюда для координации действий, штабс-капитан. Вы ведь не знаете нашей сети агентов здесь. Её знаю я. Кстати, ваше имя в сводках «офицер». А вот я – «жестянщик».

Штабс-капитан осмотрел добротный костюм, туфли, котелок и тросточку.

– Вы совсем не похожи на «жестянщика».

– Это пока. В любой момент могу сменить костюм.

– Вы останетесь у меня?

– Нет. Ни в коем случае. Я не могу подвергать вашу жизнь опасности. Больше встречаться у вас мы не будем. Кроме меня в лицо вас знать никто не будет. Но я могу погибнуть. Превратности профессии, – сказал Чекмесов. – И потому я дам вам пароль на экстренный случай к моему человеку…

Симферополь.

Контрразведка.

10 -16 июня, 1920 год.

Подполковник Васильев назначил штабс-капитана Деева своим первым заместителем. Этот человек показался ему честным и исполнительным. Обижен большевиками. Жил под ними и знает что такое советская власть. Не захотел сбежать за границу, хотя имел такую возможность. Всё указывало на то, что станет служить не за деньги, а за идею. И не до такой степени идеалист как поручик Лабунский.

Васильев привык доверять своему чутью. Другие офицеры ведомства ему совсем не нравились. Но многие из них ранее служили в жандармском корпусе и знали дело, как считало высшее начальство из штаба Русской армии в Севастополе. Хотя методы дознания, применяемые жандармами, Васильеву не нравились.

– Прошу вас, штабс-капитан. Заходите и плотно прикройте двери.

Деев выполнил требование и сел на стул за длинным столом начальника контрразведки.

– Я назначил именно вас моим заместителем, господин Деев.

– Для меня это честь, господин подполковник. Только я не понимаю, чем заслужил её. Опыта такой работы у меня нет.

– Вы хорошо знаете красных, ибо служили у них. Скажите у них больше порядка?

– Этот вопрос вы могли задать поручику Лабунскому.

– Но я задаю его вам, штабс-капитан.

– Порядка у них больше. Дисциплина лучше, хотя бардака и там хватает. Они все же русские.

– А что насчет идеи?

– Чья идея более привлекательна? У большевиков все новое. Они соблазняют крестьян призраком будущей хорошей жизни. А белые обещают вернуть старые порядки. Это многим не нравится.

– Но почему старые? В манифесте еще генерала Деникина, и в обращении Врангеля нет слов о возвращении царских порядков.

– Этот манифест понятен только высокообразованным людям. Простому народу он совершенно непонятен. Я видел крестьян, которые одинаково ненавидят и белых и красных. Но ведь вы позвали меня не за этим?