Последний оплот

–51-я стрелковая дивизия Блюхера из 16 полков с пехотой, конницей, артиллерией (43 орудия) и 10 броневиками перекрыла этот участок фронта. А у нас нет резервов. Мы все еще заперты в Северной Таврии.

–А что с десантом полковника Назарова?

Главнокомандующий ответил откровенно:

–Десант полковника Назарова на Дон и попытка начать широкое восстание против советов пока результатов не дает.

–Значит, поднять Дон на борьбу не получится.

Врангель сказал:

–Нужна операция на Кубани! Там сейчас повстанцы генерала Фостигова только и ждут появления наших войск. Нужно расширить зону боевых действий. И скоро это произойдет! Обещаю вам, господа! В ближайшее время мы проведем Кубанскую операцию.

–Ваше превосходительство, есть еще один важный вопрос.

–Какой, генерал? Говорите!

–У нас многие полки пополняются за счет пленных красноармейцев.

Врангель сказал:

–Это мне известно.

–Нам нужны газеты, которые будут разъяснять нашу политику. Особенно для тех, кто перешёл к нам из Красной армии. Но мы получили всего немногим больше 1600 экземпляров наших Крымских газет на всю армию со штабами! Скажу больше! В окопах появляется большевистская «Правда» (у каждого пленного в кармане есть экземпляр) раньше «Военного голоса» и «Крымского вестника». Почему у красных газет хватает? Почему их нет у нас?

–Генерал Коновалов? – барон посмотрел на квартирмейстера.

Тот ответил:

–Распределение газет осуществлялось следующим образом, ваше превосходительство. 1-й корпус получил 500 экземпляров, 2-й корпус – почти 600, конный корпус – 330, и Донской корпус – 270 газет.

–Но это мало! Слишком мало!

–А что делать, ваше превосходительство? Большего нам не дают!

–Я с этим разберусь, – обещал главнокомандующий.

Хотя барон и так знал в чем причина проблемы. Сама «свободная» печать Крыма жила за счет государственных субсидий. И газеты желали заслужить благоволение правительства и увеличения денежного содержания. «Великая Россия» кричала о победах даже полковника Назарова, о котором официальных сведений почти не поступало, и о судьбе десанта не знали даже в главном штабе. «Военный голос» две трети номера посвящал печатанию приказов по армии. Что могли дать такие газеты фронту? Исключение составляло «Вечернее время», но на это издание налагались постоянные штрафы. И он сам, барон Врангель, был инициатором репрессий.

Затем стали говорить о снабжении продовольствием, о подвозе боеприпасов, о госпиталях.

–Господа, я знаю обо всех проблемах действующей армии. Я сделаю все, что в моих силах. Но сейчас нужно добиться перелома! По данным разведки красные готовы перейти в контрнаступление и их цель выбить нас из северной Таврии. Я считаю, что нам нужно нанести упреждающий удар.

Присутствующие согласились с этим. Хотя генералы понимали, что сил для закрепления успеха у них не было. Стал очевидным факт, что о перенесении военных действий на Украину не может быть и речи.

–Добровольческий корпус генерала Кутепова нанесет удар по 3-й и 46-й дивизиям красных. Цель захват городов Орехова и Александровска.

Врангель указал на две точки на карте. Крымская армия должна была напрячь все свои силы. Но главнокомандующего ныне заботила Кубань. Сведения о десанте полковника Назарова на Дон не поступали. Однако десант генерала Улагая будет организован лучше.

–Конечно, я понимаю, что говорить о крупных операциях здесь ныне нет необходимости. Я тщетно взывал к Европе, без помощи которой не могу увеличить свои армии. Но мы найдем резервы для армии на Кубани! Там уже сформирована генералом Фостиговым «Армия возрождения России». Наш десант поможет им сбросить иго большевиков, и Кубань даст нам людей, так необходимых на фронте…

В Севастополь.

Санитарный эшелон.

Июль, 1920 год.

Штабс-капитан Деев в санитарном поезде отправился в Севастополь. Подполковник Васильев дал ему разрешение на эту командировку.

В поезде Деев познакомился с казачьим подъесаулом. Тот был легко ранен в руку и мог бы не ехать в тыловой госпиталь. Но подъесаул изъявил желание присоединиться к войскам генерала Улагая. А Улагай был предполагаемым командующим будущей операции по высадке на Кубани.

–Ныне есть приказ главкома, отпускать казаков, что готовы сражаться под началом Улагая, – сказал казак. – А ты, штабс-капитан, из каких будешь?

Деев представился офицером для поручений при ставке.

–В тылу воюешь?

–При ставке я совсем недавно. Что такое фронт знаю.

–Да ты не обижайся. Это я так спросил.

–Значит, отправляетесь на Кубань?

–Улагай готовит корпус для переброски. Мне говорили, что десант почти готов.

–А вы родом с Кубани, подъесаул?

–Да. Станица Ахтырская. Дома два года не был.

–Я больше.

– А где твой дом, штабс-капитан?

–В Петербурге, – ответил Деев.

–Далеко. До Петербурга ныне очень далеко. Женат?

–Нет, – ответил Деев.

–А я женат. И детишек двое.

Деев вспомнил о своей дочери, которая осталась в городе Н у красных. Но говорить этого новому знакомому не стал.

–Давно детей не видал! А жена? Как она там одна с ними? Хозяйство-то мое, наверное, в разор пошло. Что земля без хозяина?

–Там ныне красные, подъесаул.