Последний падишах

Хирург пережимает главный и боковые сосуды, ведущие к селезенке, и подает знак ассистенту: сильнее оттянуть зажимы, чтобы об легчить доступ. И твой живот, словно зловещая синевато-кровавая ухмылка, раскрывает свой зев, кровь капает из разреза, и странный звук вырывается из твоей грудной клетки: кроваво-гнилое «ах», безголосый крик с той стороны жизни. Скальпель хирурга, помедлив под главной артерией селезенки, аккуратно ее перерезает. Теперь селезенка готова покинуть свою телесную резиденцию. То есть уже не селезенка, а шмат заплесневелого мяса, который хирург обеими руками — осторожно, словно боясь разбить, — вынимает из твоей брюшной полости; затем с торжественным лицом — будто художник, представляющий зрителям свое последнее творение, — подносит распухший гнилой орган к объективу камеры, чтобы все его как следует разглядели, особенно твоя супруга и старший сын, которым операцию транслируют по локальной телесети. И что за вид у твоей селезенки! Неестественный, как у выкинутого плода; словно переношенное мертвое дитя истории, все пропитанное злобой из-за того, что его вытащили из твоих — последнего шаха Ирана — внутренностей, да еще в таком неприглядном виде! Пятно на пятне. Похоже на аэрофотосъемку голой солончаковой пустыни: доисторические холмы. Оазисы жителей хижин.

Представление окончено. Хирург опускает селезенку в сосуд с формалином и вновь сосредоточивается на твоем вскрытом животе. Будто он не прочь удалить еще какие-то органы: например, кишки, все их извивы, так удивительно напоминающие долгую и запутанную историю шахских династий Ирана.

Египетский врач советовал оставить в твоем животе отверстие для отвода гнойной жидкости. Однако американский хирург не согласен. И ничего не поделаешь, ведь он — самый известный в мире кардиохирург, который спецрейсами прилетает к своим пациентам и перед объективами камер, в свете прожекторов, ловко, словно фокусник, рассекает сердца и дает больным новую жизнь. Поэтому никому и в голову не приходит спросить: а какое отношение кардиохирург имеет к пораженной раком селезенке? Словно это царское блюдо судьбы, предназначенное специально для такого как ты, для шаха: некая таинственная рука превращает простую операцию в смехотворное — с точки зрения медицины — и загадочное стечение обстоятельств. Словно весь мир вступил в сговор, чтобы не дать тебе умереть естественной смертью.