Последний паладин

— Заклеивать ни чем не надо, — прервался Дон, — на воздухе быстрее заживёт, — и продолжил свой рассказ. Он не рассказал только о непонятном, но очень интересном радиосообщении.

Сидя на столе, Тёма долго переваривал то, что рассказал ему Дон, затем хлопнул себя по колену и выдал:

— Знаешь, Дон. Вечно у тебя так. Не можешь ты без истории. У тебя если не бык обоссыт, то забором придавит. Не понос, так золотуха, — Тёма достал свой любимый «парламент» и закурил, — То тебе вертолёт думать мешает, то к людоедам на ранний завтрак или поздний ужин заглядываешь… Шёл бы ты спать, дружище…

— Обязательно пойду, — перебил его Дон, — Кириллу капельницу поставлю и пойду.

Дон встал со стула и принялся разбирать рюкзак. В пакет с хлористым кальцием, он вколол пару каких-то ампул и подсоединил всё это к капельнице. Всю эту систему он подвесил на стену, рядом с которой лежал Китяж. В вену на левой руке он вставил катетер и вскоре антибиотик побежал по всем уголкам истерзанного тела Кирилла. С правой рукой была проделана похожая процедура, только по венам побежал не антибиотик, а глюкоза. Китяж был живой, а значит и есть ему хотелось не меньше остальных.

— Тёмыч, — засыпая на стуле сказал Дон, — там ещё подгузники для взрослых… Две штуки я взял… Ты, пожалуйста, одень ему…, — Тёма подошёл к засыпающему Дону и помог ему встать, — Да, спасибо дружище… Так вот, ты одень ему, а то сейчас жидкости в нём много будет… Потом стирать за ним устанем… — Сидя на мягкой кушетке Новиков моментально погрузился в сон…

— Ну что ж… подгузник, так подгузник, — пожал плечами Тёма и пошёл в комнату, которая временно превратилась в склад оружия и лекарств. Пошарившись на шконке с лекарствами, он нашёл таки два пакета с одноразовыми труселями. А вот дальше, было сложнее. Мало того, что Тёма никогда не менял подгузники даже детишкам, а тут — взрослому, стокилограммовому дядьке. А дядька, мало того что лежал на животе, так ещё и капельницы торчали у него из обеих рук. В общем, Тёма провозился с Китяжем, не менее получаса, прежде чем ему удалось совладать с чудом медицинской гигиены.

Перекурить это дело он вышел на воздух. С запада тянул, не по-августовски, холодный ветер и Тёма поёжившись, пошёл собирать кирпичи. Надо было сделать хот какую-нибудь печку. Парни сутки не ели горячего. А с горячим и жизнь легче. На укладку «очага Папы Карло» ушло не менее часа. Многие кирпичи, которые попадались Тёме, рассыпались в пыль, как только он пытался их взять рукой. Поэтому он провозился с поиском стройматериала довольно долгое время. Зато, когда полевая кухня была готова, Тёма удовлетворенно похлопал её ладонью. Он был доволен своей работой. Надыбав дровишек, а именно мебели он быстренько развёл огонь и заварил себе такого крепкого чая, что он был сладковатым. Ещё одну кружечку он налил Никотину, который проснулся. За вечер он изрядно «набегался» на прострелянных ногах и раны ныли, не давая ему спать.

— Андрюха, — сказал Тёма подходя к лежащему на койке Никотину, — Ты извини меня за сегодняшнее… Не рвусь я в полководцы… Просто… Ну, не готов я брать на себя ответственность за смерти этих мальчишек… Они же не виноваты в том что попали в эту жопу…

— Кончай трепаться, Тёма, — перебил его Никотин, — Принёс чай, так не дразни… Итак уже запах стоит… Хочу чаю, аж кончаю… Одно тебе скажу… Мы договорились — Стволами друг в друга не тыкать… Ты это предложил, — он отхлебнул из горячей кружки обжигающий, древний напиток и просиял от удовольствия, — М-м-м-м… Божественно… Так вот, ты это предложил и сам же, меня под ствол ставишь. Вот как я тебе в бою могу доверить свою спину??? — глаза Никотина говорили совсем другое. Что-то типа: «Ну и гад же ты, Архангел. Я к тебе всей душой, а ты ко мне — жопой». Но после трёх или четырёх глотков крепкого, ароматного чая он ослабил свой моральный нажим на Тёму, — Ладно, проехали. Хотя, я ещё не отошел, — он погрозил Тёме пальцем, — Рассказывай, откуда у нас такая медицина? — он кивнул на капельницы, висевшие на стенах рядом с Китяжем.

И Тёма пересказал ему историю Дона.

— Ай да Дон, — покачал головой Никотин, — Везучий, чёрт…

Тема сделал глубокий глоток и ответил, глядя куда-то в пустоту:

— Мы все здесь — везучие…

— Это почему?

— Да потому что… Живы мы до сих пор… Ладно, Андрюха. Тиха украинская ночь, но сало нужно перепрятать…

— Ты о чём? — Никотин, как человек военный, предпочитал конкретные выражения метафорическим.

— Я о том, что надобно сгонять в старенький подвал. И притащить всё, что ещё можно спасти. А ты охраняй сон и покой мирных жителей города Павловск. А именно, господ Китяжа и Дона, — Тёма встал с топчана и, допив одним глотком остатки чая, пошёл к выходу.

— Ты давай, по аккуратнее там, — напутствовал его Никотин.

— Это — как доведётся… — многозначительно щёлкнул затвором «Калаша» Тёма и улыбнувшись махнул ему рукой.

* * *