Последний пассажир

– Следующие семь дней мы будем видеть только друг друга и синеву воды. – Он делает глубокий вдох. – Настоящий океан и неизведанные глубины. Может, этот вид на пристань и не очень привлекателен, но я хочу в последний раз по максимуму насладиться созерцанием дома.

Звучит зловещий корабельный гудок.

«Пожалуйста, ознакомьтесь с порядком действий в чрезвычайной ситуации».

По громкой связи объявляют, что мы все должны принять участие в учебной тревоге, так как это обязательно в соответствии с международным законодательством. Со спасательными жилетами в руках мы выходим из каюты. В коридорах царит атмосфера волнения и трепета. Это немного напоминает мне школу перед экзаменами. Шагая рука об руку с Питом, я заглядываю в другие каюты. Они больше, чем наша. На кроватях оставлена сложенная одежда. Я знаю, что не должна подглядывать, но ничего не могу с собой поделать.

Экипаж надел спасательные жилеты, но нам сказали пока этого не делать. Один мужчина катит в инвалидном кресле свою жену, которая ест красное яблоко. Я подслушиваю. Люди сравнивают корабль и учебную тревогу с другими случаями на их памяти. Смесь британского, французского, испанского и американского акцентов.

Мы направляемся к станции сбора A3, расположенной в центральной части «Атлантики», под главной дымовой трубой, которая одновременно служит стеной для скалолазания, и недалеко от основных гриль-ресторанов. Нам сканируют карты пассажиров, а затем показывают, как надевать спасательные жилеты, и рассказывают, что члены команды проводят нас к нужной спасательной шлюпке. Я напрягаю слух, чтобы запомнить всю важную информацию, а Пит беззаботно болтает с другими гостями, поглядывая на часы.

Теперь у меня есть представление о планировке этого гигантского судна. Мостик расположен в передней части корабля над баром «Каюта капитана», а под ним находится корабельный театр. Чуть в стороне – обширное центральное лобби, через которое мы вошли. За ним – гриль-рестораны. За всем этим, ближе к корме корабля, находятся танцевальный зал, смотровые площадки, библиотека и машинное отделение.

Нам сказали, что в каютах и на балконах курить категорически запрещено. Утюгами пользоваться запрещено. Свечи зажигать запрещено. Мне уже не по себе. Нас предупредили, что нельзя ничего выбрасывать за борт. В случае чрезвычайной ситуации мы должны оставить багаж и проследовать к соответствующему пункту сбора, захватив с собой спасательные жилеты, необходимые медикаменты и теплую одежду. В случае пожара при необходимости нужно ползти.

В поисках поддержки бросаю взгляд на Пита, но он читает новости в телефоне. Вдалеке я замечаю рыжеволосую кудрявую девочку-подростка, путешествующую со своими родителями. У нее такой вид, будто она не хочет здесь находиться. Нам объясняют, что лифтами пользоваться запрещено, так как в случае чрезвычайной ситуации мы можем застрять между этажами. В конце тренировки мы надеваем спасательные жилеты, следуя четким инструкциям экипажа.

После учений мы переодеваемся к ужину, только Пит больше сосредоточен на том, чтобы раздеть меня. Официально это наше тринадцатое настоящее свидание, и он ведет себя как подросток. Может, это потому, что мы покинули сушу. Сейчас мы в открытом море, и ощущается движение корабля. Коридор перед нашей каютой на девятой палубе удивительно длинный. Темно-красное ковровое покрытие такое мягкое под ногами. Пит замедляет шаг, притягивает меня к себе и наклоняет голову, чтобы поцеловать в шею. На мгновение закрываю глаза, а потом, когда у меня начинает кружиться голова, отстраняюсь, смотрю ему в глаза и говорю, что я так голодна, что могла бы съесть буйвола.

Сотни дверей и сверкающие хромированные перила вдоль стен, чтобы держаться во время сильной качки. Некоторые пары одеты более официально, чем мы. Духи и дорогой одеколон с цитрусовыми нотками. Взволнованные лица.

Мы проходим через центральное лобби, мимо ледяной скульптуры-макета корабля, затем минуем спа-салон, комнату для курения и направляемся к главному ресторану.

– Это «Голд Гриль», – объясняет Пит. – Восемь из десяти пассажиров будут ужинать здесь. А нас ждет «Платинум Гриль» на десятой палубе.

Мы поднимаемся на стеклянном лифте и попадаем в нужный ресторан. В центре столов возвышаются цветы: каллы и белоснежные гортензии. Потолки с резьбой и изысканные хрустальные люстры. Пит говорит, что они венецианские, и я отвечаю, что знаю это. Никогда прежде не видела такого изысканного зала. Звучит пароходная сирена, и я чувствую вибрации звука. Подходит мужчина в галстуке-бабочке.

– Позвольте проводить вас к столу.

– Спасибо… Том, – благодарю я, взглянув на его бейджик с именем. Том улыбается, а я замечаю, как Пит закатывает глаза. Если ты когда-нибудь обслуживал столики до боли в ногах и спине, то никогда не забудешь, каково это, когда к тебе относятся как к человеку.