Последний Персидский поход

- А то! Ты держишь в руках еще одно свидетельство, что гильотинированный взрывом однорукий бандит – знаменитый Кори Якдаст. Собственной персоной. Рядовые духи считают пистолеты никчемными игрушками. Такие пушки таскают только для понта и подчеркивания собственной крутизны. Джагран давал информацию, что из-за отсутствия одной клешни Якдасту трудно управляться с длинноствольным оружием, и потому он не расстается со своим «Браунингом».

- Садись, пятьв дневник, – усмехнулся Шура.

- Лучше жидким хлебом, - отозвался Никитин, улыбаясь. Похвала ротного грела.

Офицеры продолжали осмотр трофеев, расходясь.

Один рюкзак выделялся среди остальных своими габаритами и качеством. У большинства духов были, неплохие и прочные, китайские, с камуфляжным рисунком, рюкзаки. Этот же был без рисунка, стального цвета, со множеством кармашков и «молний».

Заинтересовавшись, Никитин смело раскрыл его. Подвохов не боялся, если бы там был какой-нибудь сюрпризец, то при подрыве он не мог бы не детонировать.

- Так, что это у нас там? – промурлыкал Никитин и извлек тяжелый футляр из плотной влагонепроницаемой ткани, на «молнии», встряхнул его, и внутри что-то звякнуло. Расстегнув «молнию», он увидел видеокамеру, профессиональный, хотя и малогабаритный, но все равно громоздкий «Бетамакс» – увы, разбитый.

В таком же футляре, но поменьше, лежали две запасные кассеты.

Еще в рюкзаке нашлись, аккуратно расфасованные: блокнот, прибор неизвестного ему назначения, хороший целехонький монокуляр “GE Optics”. И обычное барахло, необходимое в прогулке по горам: аптечка, туалетные принадлежности, смена белья и, наконец, рулон туалетной бумаги.

- Шура, иди сюда, - обернулся Никитин и помахал рулоном пипифакса, - смотри, что нашел!

Но Щура, не оглядываясь, только махнул рукой, отстань, мол.

Никитин перебирал собранные бойцами бумажки в основном, членских билетов ДИРА, похожих качеством бумаги и полиграфии на бирки от пальто фабрики «Большевичка».

- Вот еще, - подошедший боец протяну ему пачку таких же членских билетов.

- У нас этого добра уже полно, но для кучи сгодятся, - ответил Никитин.

Встал с корточек и направил свои стопы к Шуре, который был занят тем, что старательно щелкал фотоаппаратом. Щелкал, между прочим, личным «Олимпусом»,

На ходу, Никитин, оглядевшись по сторонам и, убедившись, что все заняты, и никто не смотрит в его сторону, сунул чехольчик с монокуляром в бездонный карман своей «песочки». Совесть его была чиста: один черт, «наверху» его обязательно кто-нибудь заныкает. Хватит с заезжих гастролеров из Арбатского округа и прочих любителей халявы тех кремневок, кинжалов и сабель, реально дорогущих и добываемых ими порой с кровью, рискуя своими молодыми жизнями. Пожалуй, и до них эта штуковина едва ли дойдет, «затеряется» где-нибудь по дороге.

Перед Шурой лежал однорукий торс, с пристроенной к нему головой. Рядом лежала кобура с браунингом. Вид был сюрреалистический, даже жуткий.

Дождавшись, пока командир отщелкает, сколько надо, кадров в различных ракурсах, Никитин тихо сказал:

- Похоже, что это точно Якдаст.

- Я тоже так думаю. Отыгрался хрен на скрипке!

- Погоди, еще не все. Там, – Никитин показал в сторону кучи трофеев, - полный набор странствующего тележурналюги. И явно не от программы «Спокойной ночи, малыши!». И вот ещё, – Никитин вынул из-за спины рулон туалетной бумаги и, улыбаясь как дурак, помахал им перед Шуриным носом.

- Та-а-к! Да это просто праздник какой-то! – заулыбался в свою очередь Шура, - Сорок духов без единого выстрела, гора стволов, да еще этот… мать его, шакал пера с телекамерой! И чего им не сидится в Европах? Не знаешь? Плюс добавь сюда предотвращенную диверсию на трассе. Так что… Считай себя уже с медалью. А то и с орденом, - и без перехода интонации спросил:

- Что там твой хохол руками машет?