Последний писк модницы

И понять это она должна была сразу. Когда они так мило общались с Валерием Павловичем про злодея-маньяка, она ни разу не упомянула о том прозвище – Стилист, которое ему дали в полиции. Валерий Павлович сам проговорился, и сделал он это отнюдь не случайно. Хотел, чтобы Фима поняла, в чьих руках оказалась. Ну что же, Фиме можно было себя поздравить. На этот раз она крупно вляпалась, как говорится по самое «не балуй».

– Что вам от меня нужно? Зачем вы вообще это делаете?

– Нет, нет, – предостерегающе поднял руку маньяк, – играть в вопросы и ответы мы с тобой сейчас не будем. В отличие от тебя, которой спешить больше некуда, я очень спешу, меня ждут следователи.

– Вас вызвали на допрос!

Значит, маньяк будет сегодня разговаривать со следователем. Возможно, даже с Арсением. Как же дать понять Арсению, кто находится перед ним? Но Фима не могла ничего придумать.

– Не радуйся, не меня одного пригласили, всех моих коллег тоже вызвали. Весь коллектив нашей школы должен явиться на допрос к следователю. Но я ни в коем случае не должен опаздывать к назначенному времени. И я не должен делать ничего такого, что могло бы вызвать подозрение. Тем более что я уверен: и завтра у нас в школе будет полно полиции. Я должен соблюдать осторожность.

– Конечно, в школе будет полиция! Учитель черчения из вашей школы убит! Что я говорю? Это же вы его и убили! Вы задействовали его в своей преступной цепочке. Он получал от вас эскизы, отдавал их своей любовнице Анне Семеновне, та передавала Ольге, а уже швея строчила столь необходимые вам платья для ваших жертв! Вы уже начали зачищать свидетелей! И Иван Борисович стал первым. А кто следующий? Анна Семеновна? Или все-таки Ольга? Их вы тоже найдете и убьете?

– Вот это тебя вообще не касается. Что и с кем я делаю, куда и зачем хожу. Тебя теперь вообще ничего не касается, кроме моих желаний, которые я буду озвучивать, а ты будешь их исполнять. Да, отныне ты станешь выполнять то, зачем я тебя привез сюда. И если будешь делать свою работу хорошо, то станешь регулярно получать из моих рук еду и питье, а иногда и витамины, потому что без солнечного света человеку долго не выдержать. И если тебе повезет и у тебя не обострится, скажем, аппендицит или что-то другое в том же духе, то проживешь довольно долго. Но если ты вдруг вздумаешь артачиться и разочаруешь меня… Что же, пеняй сама на себя. Хорошая швея – это не такая уж редкость. И я всегда смогу заменить тебя на кого-то более дельного. Ну что? Договорились? По рукам?

Фима молчала. Бить по рукам с маньяком ей не хотелось. Брезговала. И завтрак, полученный из его рук, тоже есть было противно. И что это за странное упоминание про швею? При чем тут Фима?

– Сейчас мне некогда с тобой разговаривать. Но у тебя будет время, чтобы подумать. Допрос закончится в четыре, в пять я уже буду дома. Думай!

– Над чем мне думать? Что я должна для вас делать?

– Вон там, – кивнул маньяк. – Посмотришь сама, когда я уйду. Посмотришь и все поймешь!

Он вышел, а Фима кинулась в угол, который указал ей маньяк. Она уже догадывалась, что найдет там. И все же сердце у нее замерло, когда она увидела швейную машинку и отрез красного бархата. Цвет немного отличался от того, который довелось повидать Фиме. Но не было сомнений в том, что этот материал был из той же коллекции, что и ткань на платье, которое маньяк не смог получить от Ольги.

– Все понятно. Ольга на него работать больше не может. Она в полиции. И если даже ее отпустят, то будут следить за каждым его шагом. Маньяку нужна новая швея. И для этой цели он выбрал меня! Вот лошара!

Фима не знала, смеяться ей или плакать. Это в какую же лужу сел Стилист, выбрав ее своей новой швеей! Шила-то она из рук вон плохо. Страшно даже представить, какое уродство выйдет у нее, если она возьмется за работу. Но знать об этом пока что не следовало. Как только маньяк поймет, что ошибся, судьба Фимы будет решена. Она будет тут же безжалостно умерщвлена, а ей, как ни странно, еще хотелось пожить.

И когда ровно в пять вечера маньяк появился у нее в комнате, она лишь спросила:

– Но все-таки почему я? Почему из сотен и тысяч других девушек вы выбрали именно меня?

– Это тебя не касается.

– Но что заставило вас думать, будто бы я не просто умею шить, но шью просто прекрасно?

– А что? – насторожился Стилист. – Разве это не так?

Его тон заставил Фиму замолчать. Она уже поняла, что жизнь ее теперь и гроша ломаного не стоит.

– Ты уже посмотрела ткань и выкройку? Справишься?

– Да, да. Ничего сложного.

– Надо же. А прежняя швея уверяла меня, что фасон очень сложный.

– Прекрасный материал, – сменила тему Фима, – я прямо наслаждалась им. Я такой ткани никогда не видела.