Последний подвиг капитана Рождественского

Мне пару раз за всю жизнь удалось испытать чувство единения с пространством. Это когда солнце золотит воду и море вокруг, а небесная синь сливается с морской, отчего мир становится легким и тонким. Сейчас случилось такое же — на несколько секунд.

— Кочан прикройте, — напомнила мне Елена Дмитриевна о шлеме.

— Надо еще сказать «пристегните ремни» и исполнить «танец стюардессы».

Верхний дисплей, встроенный в налобник шлема, сейчас показывал местность в вертикальной проекции — изображение явно передавалось с орбитальной следящей системы. На нижнем подшлемном экране возникла интегральная радиолокационная картина в ортогональной проекции вместе с подстилающей поверхностью. Данные от нее явно поступали от радаров системы воздушного базирования.

— За нами «хвост», — сказала Елена Дмитриевна, опять спокойно так, без напряга. Она точно под психопрограммой работает.

Флайеры [15]пискиперов взмыли свечкой, заходя на позицию, удобную для атаки. На прозрачное забрало шлема выплыла «дополненная реальность» и показала свастики на бортах машин.

— Блин, да тут все финские ВВС.

Роторник рванул в сторону, на перпендикулярную улицу, которая напоминала каньон благодаря стенам небоскребов, подпирающих облака. Пущенная вдогонку ракета разнесла этаж углового здания.

Я видел, как из раненого небоскреба летят офисные потроха, полки, столы, бумаги, мешки или тела, что ли.

— Времени у нас мало, — с каким-то смущением произнесла Елена Дмитриевна, — напоследок хотела сказать, что вы… что ты…

Ровно через мгновение один из флайеров, заложив крутой вираж, зашел роторнику в лоб, и под крылом у него сверкнуло.

Почти сразу же нашу машину встряхнуло, повернуло, мои кости как будто отделились друг от друга, в нос шибануло острым запахом паленого металла, а какая-то жидкость вышла поздороваться из желудка, залепила мне рот и чуть не перекрыла дыхание.

В этот момент другой флайер, вывернувшийся из узости между двумя исполинскими небоскребами, влепил ракету в корму роторника, она тут же и сыпанула бенгальскими огнями. Кокпит отлетел, навалилась сильная перегрузка — потом я понял, что был выброшен спасательной системой из вспыхнувшей машины.

Когда пришел в себя от перегрузки, то понял, что не планирую к земле, как это должно быть по идее, а повис, уцепившись стропами кресло-парашюта за «архитектурное излишество» небоскреба в виде барочного архивольта. От Елены Дмитриевны никаких следов. Что же она хотела сказать на прощание, почему перешла на «ты»?

Еще одно неприятное известие: мной интересовался флайер пискиперов. Однако он не успел меня обработать. Глаза уловили бросок ракетного факела и тут же обломки финской машины шикарно впилились в изгибающуюся стену модернового небоскреба, напоминающего фаллос-переросток. Я успел даже заметить отлетевшее кресло с летчиком. Атаку на флайер произвел кто-то невидимый.

А вот и они, здрасьте. Под облаками возникла стайка серебристых мушек. Дроны? Те самые, что были предназначены для атаки на Россию? Они хоть и железяки, но явно сошли с ума. Со своего заложенного пентагоновским папочкой ума.

Одна из «мушек» словно обиделась и вогнала ракету метрах в десяти от меня в стену здания. Стегнуло каменной крошкой, меня чуть не сдуло, но от разрыва барабанных перепонок спас шлем.

Я очень не люблю высоту, а тут пришлось перерезать стропы, идти по выступу карниза — если вниз не смотреть, то ничего — потом еще пропихиваться в довольно узкое отверстие, пробитое бетонобойной болванкой. Чтобы пропихнуться, надо было шлем выбросить; жалко, зато перестал на сбитого летчика походить.

Внутри завывала сигнализация и брызгали пеной противопожарные системы, однако, в целом, контраст с недавним пейзажем был разительный. Тут и коридор с квазиживым ковром-газоном, и лифт работает. Я просто сел и поехал вниз.

Доезжаю до первого этажа. Там всё, как обычно — видимо, дана команда не поддаваться панике. Работает контроль на вход — терагерцевый сканер, детекторы ВВ и металлоискатели. А на выход — свободно. Я вышел и сел в такси. Я миллион лет в такси не ездил. А вот теперь, когда три раза свалился с большой высоты, то поехал.

Где взял деньги? Да все в той же куртке Сашиной нашлись: чипы голографической памяти FMD — валюта барахолок и наркодиллеров, на сотню желтобаксов, ее таксеры завсегда берут.

По дороге водила включил net-приемник. Сетевой эфир был уже переполнен левыми серваками — видимо киберполиции и ее ботам было не до наведения толерантности в сети. Собственно левые серверы и дорассказали то, о чём и так можно было догадаться.