Последний поединок (СИ)

Для единственного стражника я остался незаметным — он вскоре начал клевать носом, а потом и вовсе уснул, привалившись к стене. А может, и не уснул, потому что дверь спальни тут же приоткрылась, и в коридор, кутаясь в темный плащ, выскользнул Кейлин.

— И куда это ты собрался? — преградил я ему дорогу.

Тот вздрогнул и едва не наградил меня темным заклятием.

— Денни, ты что здесь делаешь? — зашипел змеей, а в мою руку ткнулся мокрый нос Ветра.

— Охраняю, — ответил ему. — А ты еще скажи, что решил выгулять волка.

— Нет, — признал Кей. — Хорошо, раз уж ты здесь, идем.

Вот неуемная энергия юности! Я только закатил глаза, показывая, что обо всем этом думаю, но лишних вопросов не задавал и пошел следом за парнишкой.

Мы миновали пустой коридор, нырнули в другой — Кей хорошо знал свой дворец. Затем он остановился у стены, нажал на подсвечник, и перед нами открылся длинный ход, которым явно давно не пользовались. Видимо, Зейн о нем не подозревал.

— И куда он ведет? — засомневался я.

— В усыпальницу, — ответил Кейлин.

Вот куда бы мне точно не хотелось попасть… Но отступить сейчас — глупо и трусливо. Да и потом, не бросать ведь парня на полпути. Поэтому мы прошли дальше. По мере нашего продвижения вспыхивали невидимые светильники. Магия? Возможно. Во всяком случае, за этим было интересно наблюдать.

Кейлин шел шага на три впереди, полностью погруженный в свои мысли. Я понимал его: принц не попрощался ни с матерью, ни с отцом. Теперь усыпальница — единственное место, где он может это сделать. И, наверное, это ему действительно нужно. Оставить прошлое в прошлом, отпустить, сделать шаг вперед и вырваться из того марева, в котором он жил три года.

Мне же было слегка не по себе. Не то чтобы я ожидал увидеть призрак Фридриха, но хотел я того или нет, а умер он от моего меча, и никто не снимал с меня ответственность. Я сам никогда не забуду о том, что произошло. Слишком дорого это стоило каждому из нас.

Очередная дверь распахнулась перед Кейлином, и он шагнул в сумрачный зал, едва озаренный магическими факелами. Каменные ряды тяжелых плит скрывали места вечного упокоения его предков. Кей огляделся.

— Когда происходит коронация, — вдруг обернулся он ко мне, — здесь сразу готовят плиту для нового короля. Это знак того, что его служение своему народу завершится только со смертью.

— Я бы не хотел, чтобы моя плита поджидала меня, — поморщился в ответ.

— Это немного жутковато, да? — бледно улыбнулся Кейлин. — Скоро я узнаю, какое место мне отведут.

И направился в дальний угол усыпальницы. Я шел за ним, и чем дальше мы продвигались, тем ярче вспыхивали факелы. Наконец, Кей остановился перед двумя плитами, находившимися будто чуть в стороне от остальных. Мне не надо было читать, чтобы знать: на них написаны имена его родителей и годы их жизни. Кей замер, погруженный в свои мысли. Затем сделал еще шаг, коснулся надгробия отца. Его плечи ссутулились. Я тоже шагнул к плитам, мысленно обращаясь к королю Фридриху с просьбой не сердиться на сына за то, что привел сюда его убийцу. Опустил руку Кейлину на плечо. Так мы и стояли, думая каждый о своем. И только Ветер с интересом разглядывал надгробия, будто мог что-то на них прочесть.

— Я уже думал, никогда не получится тут побывать, — обернулся ко мне Кей. — Если бы погиб в Ландорне, там бы меня и похоронили. Чтобы и имени никто не помнил.

— «Если» — дурное слово, Кей. Оно обесценивает многое, что у нас есть. Заставляет примерять на себя десятки вероятностей, в то время как возможна лишь одна. Ландорн для тебя остался позади. Завтра ты станешь официально королем Эффорта. Это и все, о чем надо думать.

— С тобой сложно спорить.

— Так ты и не спорь.

Кей еще немного постоял молча, глядя на могилы матери и отца. О чем он думал, я не брался догадываться, но это его путь. И кроме него, никто не сможет пройти по этому пути.

— Идем, — наконец, проговорил Кейлин, и мы двинулись обратно.

Дышать сразу стало легче. Если честно, мне казалось, что потолок усыпальницы обязательно упадет на мою бедовую голову. Хотя бы таким образом предки Кейлина отомстят за то, что в поединке увеличил их число на том свете. Но нет, потолок остался на месте, а мы с Кеем и Ветром вернулись в коридор и беспрепятственно прошли во дворец.

— Тебе лучше лечь спать, — говорил я принцу, пока мы шагали по коридору. — Иначе завтра будешь пугать придворных своей физиономией.

— Ничего, побоятся и перестанут, — фыркнул мой собеседник. — Хорошо, хоть самозванцем не объявили.

— У них не было такой возможности. А что ты будешь делать с Зейном? Простишь в честь коронации?

— Чтобы он снова предал меня? — обернулся Кей. — Нет уж. Думаю, отправлю в ссылку вместе со всей семьей, приставлю шпионов, и если вздумает играть со мной в игры, пожалеет.

Почему-то я в этом не сомневался. Кейлин либо станет сильным и решительным королем, который сможет поднять Эффорт с колен, либо его сожрут. И вообще, на мой взгляд, Зейна стоило бы казнить. С другой стороны, зачем начинать правление с казни близкого родственника? Лучше проявить милосердие.