Последний поход

К вечеру дождь перестал, и Лера, наконец, решилась выбраться из пещеры. Нужно было устраиваться на ночлег. К тому же оставаться рядом с отвратительно воняющей тушей было опасно — в скором времени она могла привлечь внимание лакомых до легкой добычи ночных хищников.

— «Братство пара» вызывает старейшину и команду «Ивана Грозного». Ответьте же, черт! Дядя Миша, кто-нибудь! Где вы все! Это Лера, ау! Вы уже вернулись?

Радиоэфир продолжал молчать.

Огонь занялся. На ладони правой руки между большим и указательным пальцами от трения закровоточила мозоль. Но, закусив губу, Лера продолжала упорно работать, отгоняя боль. Мышцы одеревенели от монотонных движений, морская соль, принесенная с берега ветром, воском оседала на натруженных пальцах, то и дело сбивая ритм движений. Деревья над головой зашелестели, и огонек в костре опасно качнулся.

— Не смей, — откинув палочку и склонившись над разложенным кострищем, Лера бережно сложила ладони в разорванных шерстяных перчатках без пальцев лодочкой, защищая хрупко зачинающееся в веточках пламя, и подула, осторожно подкладывая трут в задымившийся вереск, который весь день старалась высушить в рюкзаке. — Не смей, слышишь… — шепча, словно молитву, уговаривала она. — Пожалуйста. Только не затухай.

Над ней шумел ночной лес. Пахучий, нелюдимый, сырой после дождя, который почти полдня пришлось пережидать в пещере. Незнакомый. Чужой. Полный таинственных звуков и смертельной опасности. Лера не боялась разводить огонь, так как от берега, где была видна пришвартованная лодка, костер закрывал широкий выступ мшистой скалы. А лешие, как она подметила, действительно не любили открыто выходить на огонь.

Уставшей девушке очень хотелось согреться и поесть. А еще сильнее хотелось спать, — но в ночном лесу, полном хищников, это было самоубийством.

Наконец, разгоревшиеся прутья весело затрещали. Лера придвинулась ближе, поджав ноги, и, стирая остатки солидола с последней банки тушенки, посмотрела на чернеющую далеко внизу махину «Грозного». Как они там? Что стало с остальными членами команды? Как там Мигель, дядя Миша, Паштет, Треска. Савельев?

Мигель.

При воспоминании о священнике у девушки остро засосало под ложечкой. Было ли это изменой Азату и его памяти? Но с погибшим мичманом-оружейником у нее ничего и не завязалось. А значит, и не о чем горевать. Не случилось.

Испытав новые ощущения с взрослым мужчиной, неопытная Лера до сих пор отчаянно пыталась разобраться в своих чувствах.

Когда ее пытался изнасиловать Василь, она была на грани обморока от брезгливого ощущения чужих прикосновений. От неправильности, злобы, отчаяния. Но с Мигелем все было по-другому. Она сама позволила, поддавшись какому-то животному, неведомому порыву. Лера вспомнила свои ощущения. Она призналась ему в любви, совершила для него немыслимое. А он ответил взаимностью.

Что бы сказал ее наставник? От этой мысли у девушки по спине пробежали мурашки. Она знала, что одинокий охотник не раздумывая убил бы Мигеля. Поэтому — молчать, ни слова. Пока. Да и, в конце концов, плевать она на него хотела.

А что чувствует сам Мигель? Да и любовь ли это? Может, всего лишь яркая вспышка, коротким электрическим импульсом скользнувшая по телу. Инстинкт. Нет. Теперь она уже была уверена, что нет.

Приправленные страхом и напряжением, мысли и чувства путались, мешая сосредоточиться и разложить все по полкам.

Господи, как же это все сложно. Лере сейчас как никогда хотелось выговориться, спросить совета, но Тахомы уже не было с ними, а Батон плыл на катере в столицу Фарер вместе с руководством деревни.

Лера подняла голову и посмотрела на далекие звезды, видные сквозь покачивающуюся листву. Она должна придумать способ спасти всех из лап корейских диверсантов.

Но юная охотница была одна. Милен под надзором матери в деревне «Братства Пара», Чучундра сбежала. У нее практически не оставалось еды. Патроны в «Бизоне» кончились после злополучной встречи с гигантским летающим муравьем, а на нож и блочный лук, с которым Лера только-только научилась обращаться, полагаться было нельзя. Да и запас стрел крохотный.

Девушка чуть не расплакалась, но от невеселых мыслей вовремя отвлек требовательно заурчавший живот. Поставив в огонь банку, Лера стала слушать, как щелкают, выпрямляясь под воздействием внутреннего давления, волнообразные круги на крышке.

После третьего щелчка она палочкой выудила разогретые консервы из углей и дала им немного остыть.