Последний поход

- Не зябко? - спросил он.

- Возле тебя нет, - ответила Светка и склонила голову.

Пышные пряди погладили ему щеку.

Где-то гремели посудой и пьяно, а поэтому громко разговаривали. Слов было не разобрать. Впрочем, Егоров и не пытался это сделать.

Он думал о сегодняшнем дне и той, которая покинула его. Как хотелось, чтобы хоть кто-то узнал о его горе! Но друзей рядом не было.

- Я тебе нравлюсь? - спросил он, не глядя на официантку.

- Неужели сам не видишь? - обиделась Светка и слегка прижалась к Егорову.

- Почему?

- Ты такой хороший.

- Я злой и агрессивный.

- Нет, ты хороший. Я знаю.

- Это не ответ, - зло сказал Егоров.

- Ты - заботливый.

- Не смеши. Пять стаканов два раза помыл и несколько тарелок, когда ты зашивалась. Ерунда, в училище в нарядах мне десятки раз приходилось мыть сотни тарелок.

- Ты - добрый.

- Добрее некуда, - с сарказмом согласился Егоров, - прямо-таки ангел шестикрылый. Всегда плачу, когда фильмы добрые смотрю.

Здесь Виктор беззастенчиво врал. Вернувшись оттуда, где лейтенант и слезинки не уронил, он и в самом деле порой плакал, особенно тогда, когда в кино люди совершали добрые и человечные поступки. Правда, слезы были редкими, и скатывались они только тогда, когда рядом никого не было.

- Нет, ты очень добрый, - уверенно сказал Светка. - Я знаю.

- Много ты знаешь.

- Знаю, - Маленькая Мэрилин упрямо закусила губку. - Знаю, Витя, знаю. Ты можешь быть злым. Ты не представляешь, как я испугалась, когда ты с теми ребятами разговаривал, ну, которые не хотели уходить. Я думала, что ты их убьешь, и тебя в тюрьму посадят.

"Странно, - подумал Егоров, - убиваешь одних, в принципе хороших и смелых мужиков, которые защищают себя, землю свою, семьи, - ордена получаешь. А стоит размазать по стенке подонка, который мразь и негодяй, так точно на зону отправишься".

- У тебя, - продолжала Светка, - у тебя глаза были такие ... такие ... ну ... прямо бешеные. Я, если честно, подумала, что ты их ударишь.

- Если бы ударил, так точно не остановился. - сказал Виктор, - Поэтому и не стал трогать.

- Я, вот, Витя, все время смотрю за тобой, когда ты к нам приходишь. Иногда лицо такое злое-злое, а чаще - грустное, очень грустное. Мне так тебя жалко становится.

- Только не надо, - перебил резко Егоров. - Этого не надо. Мужика жалеть - последнее дело.

- А у тебя брат или сестра есть?

- Есть, сестренка. Я ее очень люблю.

- Наверное, она тебя тоже очень любит? - спросила Светка.

- Очень, - согласился Виктор.

- А знаешь, как наши девочки тебя любят?

- И ты?

- И я, - немного погодя тихо сказала Маленькая Мэрилин.

- За компанию, - усмехнулся Егоров.

- Зачем? Сама по себе, - прошептала Светка.

- За что?

Девушка уткнулась лицом в плечо Виктора, а руки положила на другое, обняв его.

- С тобой очень спокойно. Когда ты рядом, я знаю, что у меня все будет хорошо.

"Как жаль, что Ирина так не считает, - с горечью подумал Егоров. - Если и жить, то лишь ради нее.

Парень сидел, не шевелясь, и недвижимо смотрел в одну точку.

Светка тихонечко заплакала:

- Почему она? Почему? Чем я хуже? Чем? - с таким отчаянием спрашивала девушка, что Виктору тоже хотелось заплакать и спросить: "А я чем хуже его? Чем?"

Егоров слегка обнял девушку и принялся осторожно поглаживать по голове. Светка зарыдала и сильнее прижималась к Виктору:

- Я знаю, ты думаешь о ней. Хорошо - думай. Но прошу тебя - будь со мной! Только сегодня! Ну пожалуйста!

Виктор ошалело взглянул в девичьи глаза, взяв мокрые щеки Маленькой Мэрилин в свои ладони.

На него смотрело лицо с черными овалами от потекшей туши.

- Да ты с ума сошла! - только и мог вымолвить парень.

- Ну и пусть! Да сошла! Но я не такая, которая с каждым. Я не такая. Поверь! У меня в жизни всего один парень был, и то я верила, что люблю его, а потом поняла, что нет, не любила, когда он бросил меня.

"Наверное, я безнадежен, - обреченно подумал Егоров, - потому что вместо того, чтобы проникнуться сочувствием, сразу вспомнил циничное изречение, которое особенно любил Ромка Храмцов, щедро делясь им на каждой офицерской пьянке: "Запомните, господа хорошие, когда женщина лишена девственности, то любой другой мужчина у нее всегда именно второй! И не бо-о-ль-ше!""

- Не смейся надо мной! Не надо, Витя, я так люблю тебя! - рыдала Светка, и Егоров подумал, что сейчас, наверное, на балконы высыпет весь дом.

Он растерянно держал в неловких отстраненных объятиях вздрагивающую девушку и с сожалением думал, что многие мужчины были бы, безусловно, счастливы от подобного признания, но его оно совершенно не трогает.

"Ну почему получается так, что слова, за которые ты действительно готов умереть, обязательно слышишь не от того человека?"

Еще Виктор поймал себя на мысли: ему очень хочется, чтобы этот момент увидела бросившая девушка и поняла, что и его тоже кто-то может любить по-настоящему.

Егоров попытался убрать руки и отпрянуть, но Светка не отпускала.

- Прощу тебя, будь со мной! Хоть эту ночь! Прошу!

"Черт, мелодрама какая-то получается, - все больше терялся Виктор". А вслух неожиданно для себя спросил:

- Так у тебя же бабка?