Последний поход «Графа Шпее». Гибель в Южной Атлантике. 1938–1939

«Внимание, Майк Фаулер снова с вами. Я веду репортаж из Монтевидео. Здесь у всех сложилось мнение, что немецкий карманный линкор попытается сегодня прорваться в другой нейтральный порт – Буэнос-Айрес или Баия-Бланка, держась при этом в территориальных водах. На „Графе Шпее“ работа идет вовсю. Сейчас немцы натянули полотняный навес над сходней правого борта, предположительно чтобы никому не было видно, что грузится на буксиры, которые непрерывно снуют между линкором и пароходом „Такома“. Одну минуту… Только что подошел господин и сказал мне, что с „Графа Шпее“ увозят людей, десятки людей. Извините, сеньор? Да, спасибо, я понял. Позвольте внести уточнение. С линкора перевозят сотни людей. Все они имеют при себе личные вещи. На борту „Такомы“ их сразу же отправляют куда-то вниз, с глаз долой. Знаете, господа, мы здесь имеем возможность следить за каждым движением на корабле, но никто не может сказать, что будет дальше. Напряжение колоссальное! Все строят догадки, одна невероятнее другой. Самым правдоподобным представляется выход линкора в море с урезанной командой. Я бы сказал, с командой самоубийц, которая постарается нанести максимально возможный ущерб и… – Неожиданно его голос прервался, и раздался громкий треск, вслед за которым послышались крики и даже стоны. Несколько сотен миллионов слушателей затаили дыхание у своих приемников. Последовало еще несколько странных звуков, а затем снова зазвучал голос Майка. Создавалось впечатление, что он запыхался. – Приношу свои извинения, – сказал он. – Дело в том, что я стоял на столе, чтобы лучше видеть, он подо мной сломался, и я не сразу сумел выбраться из-под обломков. Больше ничего не произошло. Жаль, если я кого-то испугал. А вы-то небось подумали, что „Граф Шпее“ вышел в море?»

Услужливые горожане помогли Майку разобрать обломки и установить микрофоны на другом столе. Поп первым делом вытащил и пересчитал бутылки виски, стоявшие под столом. Их было тридцать семь. Все они были заполнены напитком и аккуратно заткнуты пробками Попом лично. Когда Майк сделал паузу, он заметил, что рядом с Попом стоит Маноло и в чем-то его убеждает с чрезвычайно серьезным видом. Гаучо явно оставался глух к увещеваниям.

Майк решил вмешаться:

– В чем дело, Маноло?

Маноло широко улыбнулся, развел руками и сообщил:

– Виски нет.

– Маноло утверждает, – объяснил Поп, – что больше нет виски, потому что сегодня никто и ничего не доставляет. Слишком много народу.

Маноло кивнул, снова расплылся в улыбке и сказал:

– Да, – потом повернулся к Попу и на одном дыхании выпалил длинную испанскую фразу.

Поп сухо проговорил:

– Маноло сказал, он хочет купить виски у тебя. – Переведя слова хозяина бара, он напряженно уставился на Майка, который надулся и приосанился. Это был великий момент. Для Попа тоже.

Майк беззаботно выпалил:

– Что ж, скажи ему, что мы, пожалуй, можем продать ему полдюжины бутылок по цене…

Поп перевел:

– Seis botellas.[34]

Маноло нетерпеливо подпрыгнул, показал рукой на небывалое скопление народа и завопил:

– Seis? Tu tonto? Para todas?[35]

Но Майк отрицательно покачал головой и показал шесть пальцев.

– Только шесть! И спроси его, сколько он заплатит.

Шесть сотен голов повернулись к Попу, который переводил вопрос. Затем они, как на теннисном матче, дружно повернулись в Маноло, который, довольно убедительно изобразив изумление, ответил:

– Lo mismo.[36]

Поп засиял. Все получилось даже слишком просто. Он взглянул на Майка и с сожалением в голосе сказал:

– То же, что ты заплатил ему.

Маноло кивнул и подтвердил:

– Veinte-cinco pesos.[37]

Майк ангельски улыбнулся и покачал головой. Маноло смотрел американцу прямо в глаза. Майк сказал:

– Я удваиваю цену. Cincuenta pesos.[38]

Для Маноло это бышо уже слишком. Деловая хватка покинула несчастного. Он воскликнул:

– Cincuenta! – И его голос сорвался. Потом он твердо сказал: – Нет.

Майк улыбнулся.

– Нет, нет, нет.

Майк заулыбался еще шире.

– Нет, нет, нет и еще раз нет!

Майк громко расхохотался, потом очень серьезно, пожалуй, даже торжественно взглянул на Маноло и спросил:

– Договорились?

Толпа молча ждала ответа.

Не говоря ни слова, Маноло упал на колени, схватил шесть бутылок и вскочил.

– Договорились, – буркнул он и стал проталкиваться через толпу к стойке.

Уже наступил полдень – время воскресного обеда, который в Монтевидео является таким же серьезным мероприятием, как и везде, но гораздо более продолжительным. За обедом в латиноамериканских странах следует священный час сиесты. Никто и ничто, даже немецкий карманный линкор «Граф Шпее», не мог этому помешать. Постепенно набережные, пляжи, крыши зданий и даже бар «У Маноло» опустели. Майк остался в одиночестве, если не считать Попа, который, увидев, что шесть бутылок виски принесли стопроцентную прибыль, теперь был занят подсчетом возможного дохода от продажи остальных тридцати одной. Майк зевал, потягивался и озирался по сторонам. Вблизи не было никого – только несколько полуголых ребятишек.