Последний полет «Ангела»

Именно тогда в конце тоннеля-улицы, в неясном скудном свете редких уличных фонарей появилась стайка молодых людей. Они шли посредине мостовой, заняв всю улицу, шли шумно, что-то выкрикивая, высвистывая бравурный марш. У Алексея заныло сердце — еще не зная, не предполагая, что будет дальше, он вдруг ясно понял — этих не обойти стороной, слишком они возбуждены, накачаны бесшабашностью. Его тревога передалась и Олегу. Он то ли спросил, то ли предложил:

— Повернем обратно?

— С какой стати? — упрямо ответил Алексей. — Пусть себе веселятся, что нам с ними делить?

Он надеялся, что с шумной компанией они разойдутся мирно.

Подростки у стен зашевелились, задвигались, у них было хорошо развито чутье на скандалы. Старушки поспешно собрали свои раскладные табуреточки и исчезли в темных проемах подъездов.

Предводительствовала шумной ватагой девушка в узких кожаных брюках, перехваленных широким кожаным поясом, в черной рубашке, фасон которой что-то смутно напомнил Алексею. Это уже потом он рассмотрел девицу и запомнил, кажется, на всю жизнь, а сейчас только машинально отметил, что вышагивала она уверенно, по-солдатски печатая шаг. Девушка была невысокого роста, белокурая, из тех, кого обычно называют миниатюрными блондинками. Она шла впереди своих шумных спутников, и нарочитая грубость ее походки воспринималась неестественно, словно бы она пародировала кого-то или поддразнивала парней, которые роились вокруг нее в надрывном веселье. Девушка была старше остальных. Но ее слушались не только поэтому, по какому-то праву она была лидером. Спутники ее недавно перешагнули подростковый возраст, одеты они были под стать своей предводительнице — черные рубашки, кожаные иссиня-черные брюки, высокие, грубо сбитые сапоги. Парни ржали на любую, выкрикнутую кем-либо из них фразу, энергично жестикулировали, словом, им было весело, и они не сомневались, что и эта улица, и вечер, и вообще весь мир принадлежат им.

Разговаривали они на немецком.

— Кажется, эти хлопчики ищут, с кем бы сцепиться, — тихо сказал Олег. До этого они везде, на каждой встрече в молодежных клубах и в студенческих аудиториях, где успели побывать, чувствовали искреннее расположение и интерес к себе.

— Туристы, как и мы, — успокаивающе ответил Алексей. — Кажется, из ФРГ. Наверное, где-то побратались с зеленым змием, и он их одолел.

— Боюсь, мирно разойтись не удастся, — все больше мрачнел Олег.

Парни явно искали, как растратить подогретую спиртным энергию. Еще Алексей заметил, что вместе с ними были два молодых человека, по виду парижане. На их одинаковых куртках выделялись странные значки, напоминавшие не то паучков, не то фашистскую свастику.

Местные ребята тоже заметили этих молодых людей со значками, и с них стало сползать сонное выражение, на лицах проступила брезгливость, с которой разглядывают что-то грязное или непристойное.

Алексей прикинул: сейчас, через несколько шагов они встретятся с веселенькой компанией лицом к лицу. Они слишком выделялись на этой улице, чтобы пройти незамеченными. Любой француз и раньше, заметив их, безошибочно определял: «Вот идут русские…» Нет, они не были одеты так, чтобы «выпадать» из общего фона, юношеский стиль в последние годы подогнал одежду парней и девушек из разных стран под некий общий стандарт. Однако их, русских, узнавали издалека.

— Парни! — громко сказала миниатюрная блондинка, когда они встретились посреди улицы. — Дурная примета, если дорогу переползают эти русские свиньи!

Компания откликнулась утробным визгом и свистом, Алексей хорошо понял, что она сказала, так хорошо, что даже сам удивился — немецкий он осваивал с помощью самоучителей и грампластинок, языковой практики у него не было. Он решил промолчать, ведь руководитель туристской группы не раз напоминал им о необходимости держать себя в руках в случае хулиганских выходок или провокаций, от которых в этом дружелюбном, но разномастном городе не застрахованы.

— Ирма, давай поддадим им как следует! — Это выкрикнул долговязый, старше других парень, который все время вертелся рядом с девушкой и явно пытался завоевать ее благосклонность.

Значит, зовут ее Ирма и она у них за атаманшу, или как там это называется, — Алексей понимал, что «атаманша» — слово в этой ситуации неуместное, однако другого, более точного не нашел.

— Неплохая идея, — одобрила Ирма, на лице у нее мелькнула злая решительность. Девушка явно подбадривала задиру, она даже лихо свистнула — так дают сигнал к нападению.

Теперь они стояли друг против друга. Алексей все еще прикидывал, как все-таки мирно разойтись, но, кажется, это было невозможно, уйти им спокойно не дадут, а почему — Алексей понять не мог. И все-таки он старался избежать драки.

Забеспокоились и молодые люди со значками из свиты Ирмы, они что-то тихо пытались втолковать девушке. Алексей ясно услышал, что это не тот квартал и что не стоит именно здесь…

— Чепуха! — отрезала Ирма. — Должны же мы как-то отметить великую годовщину! — Она все больше поддавалась гневу и, кажется, всерьез ненавидела случайно встреченных русских.