Последний полет «Жар-птицы»

Пережитые после этого две недели с постоянными допросами и объяснительными были похожи на один большой кошмар. А потом! Потом вдруг закрутились какие-то незаметные шестеренки. Крак! Крак! От Василия отстали. Крак! «Василий Федорович, зайдите ко мне! Разговор есть! Есть предложение выдвинуть вас в депутаты нашего города от демократического блока “Город будущего!”. Не подведете?» – «Буду стараться!» – «Вот и хорошо. Ступайте!» Крак! Депутатский мандат и курирование милиции общественной безопасности. Еще поворот шестеренок и он снова в здании УВД, сначала в кресле заместителя начальника, а потом и начальника.

Карьера случилась настолько стремительно, что Василий Федорович не сомневался: за всем этим кто-то стоит. Даже понятно было кто. Чертков. Ведь это он был тем самым мужиком с крестом и в трусах.

И вот теперь Колов сидел и смотрел в окно своего просторного кабинета, а на столе перед ним лежал протокол осмотра места происшествия, где черным по белому было написано, что в сгоревшем здании бани при кафе «Малышок» было обнаружено обугленное тело человека, идентифицировать личность которого не представляется возможным. Однако, по словам очевидцев происшествия, официантов кафе, в бане в это время находился только один человек.

Вадим Вадимович Чертков.

Колов еще раз внимательно прочитал протокол, потом пробежался глазами по списку вещей, обнаруженных при досмотре. Пистолета не было. Василий Федорович даже усмехнулся. Было бы все слишком просто, если бы пистолет был там. Но где его теперь искать? И вообще, что делать дальше? Вот уже второй человек, с кем и благодаря кому, он так неожиданно смог подняться, был убит самым загадочным образом. Первым был мэр Иванов, теперь вот Чертков. Кто следующий? Руденко? Формально, академик ни в каких политических играх не играл, но всем было понятно, что именно он был тем самым денежным локомотивом, который вытащил их всех в «отцы города». Может быть, и Руденко. А может быть и…

Василия Федоровича прошиб холодный пот. «Следующим ведь вполне могу быть и я. Хотя бы по той причине, что кое-где до сих пор считаюсь человеком их команды. Винтиком, техническим элементом, но, тем не менее, из ДРУГОЙ машины».

Полковник достал сигарету из серебряного портсигара, достал зажигалку из кителя, заказал секретарю по селектору чаю и подошел к окну. Открыл пошире форточку. Закурил. Вместе с открытой форточкой в комнату ворвался шум улицы. Внизу на крыльце галдели его подчиненные. Вооруженные, специально подготовленные. Но абсолютно сейчас бесполезные.

Полковник глубоко затянулся. «Предположим, что решат убрать меня». Поморщился. «Что за мысли сегодня в голову лезут? Я не тот человек, которого нужно убирать физически. Меня можно просто отстранить от должности. За что?»

Сизые клубы дыма волнами зависли на уровне головы. Колов разогнал их рукой. Подумал: надо будет приказать, чтобы поставили кондиционер. Вошла Вера, секретарша. Образовавшийся сквозняк закрыл форточку. Полковник снова ее открыл, проводил глазами женщину. Вера, красивая, ухоженная, разведенная, досталась ему от прежнего начальника. Да вот хотя бы за нее!

Вера поставила чашку на стол, поправила ее, отошла в сторону, посмотрела на начальника.

– Что-нибудь еще?

– Нет, Вер, иди, спасибо. Не соединяй пока меня ни с кем.

– Хорошо, Василий Федорович.

Сквозняк снова качнул форточку. Колов успел придержать ее рукой. «Из органов, конечно, не попрут, но перевести куда подальше, могут». Василий Федорович почувствовал, как будто чья-то невидимая рука схватила его за горло и сильно сдавила ему трахею. Он закашлялся и поперхнулся дымом. «Да, тяжелее всего то, что непонятно, откуда ждать удара, и абсолютно не ясно, кто за всем этим стоит».

Докурил сигарету, вернулся к столу. Чай уже слегка остыл. Достал из сейфа бутылку коньяка. Налил несколько капель в чашку. Отхлебнул, чай горячее не стал, но по телу прокатилась волна приятного тепла. Мысли стали ворочаться быстрее. «Ясно, что постепенно в город приходит новая власть, новые порядки. Власть не крикливая, не заметная, не суетливая и до удушья конкретная». Василий Федорович почувствовал, как снова к горлу потянулась чья-то рука. Пришлось снова сделать глоток крепленого чая. «Впрочем, полезным можно быть для любой власти. Главное только ей это вовремя показать».

Зазвонил мобильный телефон. Определитель номера подсказал, что это был Огородник Михаил Григорьевич. Василий Федорович оскалился. «Слетаются, вороны!» Снова посмотрел на протокол осмотра места происшествия. «Наверняка, по этому делу!»

– Алло, Михал Григорьевич, рад вас слышать!

Огородник сразу перешел к делу.

– Я по поводу Черткова. В списке обнаруженных предметов есть какой-нибудь телефон?

– Да откуда ему там быть? Такая температура! Все сгорело.

Василий Федорович услышал, как начальник местного отделения ФСБ на том конце провода засопел в трубку. Сопение длилось недолго.

– Я сейчас нахожусь в кабинете Артема Николаевича. Он при мне набрал номер Черткова. И трубку кто-то снял, а потом телефон отключили.