Последний полет «Жар-птицы»

Пришлось изымать средства из других статей расходов. В первую очередь, из «средств на приобретение новых экспонатов». Существенно подняли входную плату. Уволили часть сотрудников. Поток желающих посетить музей, конечно, резко сократился, но не иссяк полностью. Значит, можно жить.

Потом вообще вдруг оказалось, что земля, на которой была создана экспозиция, принадлежит не городу, а… институту.

И музей теперь вроде бы как на птичьих правах. В любой момент могут попросить…

Ну да, вроде бы и здесь Солодовников был ни при чем, но когда Печников напросился к нему на прием, чтобы рассказать о возникших проблемах, мэр вдруг был срочно вызван к губернатору.

В результате директор музея оказался один на один со своими проблемами. А тут еще постановление совета депутатов о референдуме по поводу создания в городе этнопарка. Надо было быть младенцем, чтобы не понять – других территорий у города для строительства этого развлекательного объекта нет.

Ну да, осталось только в конце года при принятии городского бюджета совету депутатов под благовидным предлогом урезать объемы финансирования из городского бюджета, и все… Музею можно перебираться назад в три комнаты «сталинского дома» или вообще закрываться.

А теперь от совета депутатов можно было ожидать всего, чего угодно.

* * *

…Печников сидел в своем кабинете и тупо смотрел на трубку телефона. Сейчас в его кабинете это был самый бесполезный предмет. Звонить и просить о помощи просто некуда и некого. Иванов убит, Чертков убит, Руденко в больнице. Солодовников не отвечает.

Вот так в течение одного года вдруг резко все поменялось.

Музей снова стал для города обузой, и он, как директор музея, вдруг резко превратился из влиятельной фигуры в обычного попрошайку из городского управления культуры.

«В очередь, в очередь, сукины дети! Скрипач не нужен!»

«Скрипач не нужен!» Эта мысль крутилась в голове Печникова как заезженная пластинка и не отпускала его. Не давала сосредоточиться. «Как же так? Почему вдруг такое резкое изменение курса в городской политике? Ведь еще год назад все казалось таким незыблемым?» Он посмотрел на стену, где висела его фотография рядом с президентом. «Неужели стране больше не нужна авиация? Неужели какой-то этнопарк, читай «Диснейленд», важнее?

Печников подвинул к себе свежий номер «Петляковских вестей». Тот, где было опубликовано постановление совета депутатов и приказ главы о проведении референдума по переименованию города. Рядом было опубликовано объявление, что администрация города объявила конкурс на выбор подрядной организации для проектирования и строительства этнопарка. Печников хмыкнул: «Может, предложить свой проект?» Но ему не хуже других было известно, как проводятся такие конкурсы. Выиграет организация, назначенная администрацией. Конечно, это будет «РМН».

Печников снова хмыкнул. «К бабке можно не ходить, чтобы понять, кто стоит за всеми изменениями. Эта «РМН» как спрут опутала весь город, и все теперь пляшут под ее дудку». Печников вспомнил, что еще при Иванове они встречались с генеральным директором этой строительной корпорации. Как его там? Лев Игнатьевич Седов? Даже обменялись визитками. Седов улыбался, говорил, что всегда будет рад помочь. А что? Может, действительно, пока не поздно, позвонить Седову? Признаться в любви и преданности. Глядишь, оставит директором этнопарка?

Еще три года назад, если бы он услышал в себе такие мысли, то без зазрения совести выскреб бы свой мозг столовой ложкой до основания, но теперь все было по-другому. И не изменения политики были в том виной. Все было гораздо прозаичнее. Теперь он был не один. У него любимая жена и дочь. Его двухлетняя дочурка. Его солнце, его радость, его счастье. Надо было думать уже не только о себе, но и о ней. О них.

Печников подвинул к себе телефон и набрал номер своей квартиры. Трубку сняла жена.

– Привет, как дела?

– Нормально, спим.

– Я уже собираюсь домой. Надо что-то купить?

– Ну, если только хлеба белого и… чего-нибудь вкусного.

Печников засмеялся.

– Ах, ты моя сладкоежка. Хорошо, будет тебе что-нибудь вкусненького.

Жена в трубке зевнула.

– Ну, пока. Я тебя жду.

– Пока.

Печников положил трубку и решительно открыл свою записную книжку. «Так? Где у меня Седов? На “С” – Седов или на “Р” – РМН». Печников никогда не хранил визитки, а всегда переписывал информацию с них в книжку, чтобы носить ее с собой. Так было удобнее.

«Ага, вот он – Седов Лев Игнатьевич. На “С”. Отлично, – вздохнул, посмотрел на фотографию дочери и жены, стоящую перед ним в рамочке. – Звоню».

Именно в этот момент в кабинет вошел Андрей Антонов. Он постучал, приоткрыл дверь, просунул в щель голову и громко пробасил:

– Не помешаю, Игорь Николаевич? Разрешите?

Не дожидаясь разрешения, вошел и плотно закрыл за собой дверь.

– Не ожидали? – Антонов широко улыбнулся и протянул Печникову свою широкую ладонь. – Вижу, не ожидали. А я к вам по делу.

Антонов сел на стул напротив Печникова и посмотрел в глаза директору музея.

– Игорь Николаевич, очень нужна ваша помощь.