Последний полёт «Прогресса»

Назарио не только мог, но и придумал что-то умнее. Достав из подсумка плазменную гранату, он выдернул чеку, и метнул ее в разинутую пасть пещеры. Даже отсюда я слышал, как она застучала, прыгая по полу. Из грота раздались возбужденные голоса, судя по тону, чем-то крайне недовольные. Два солдата, остервенело работая руками и ногами, бросив оружие, выбежали из пещеры, всего на полсекунды опередив взрыв. Гора вздрогнула. Волна раскаленной плазмы растопила снег и сожгла заживо обоих идиотов. С верхотуры, щелкая и отскакивая от скалы, увлекая за собой меньших собратьев, посыпались камни. Осторожно, пригнувшись, шагая по парящей земле, мы подошли к пещере. Пусто. Только развороченные контейнеры, заполненные песком, и несколько обугленных тел. Освещение, если оно здесь и было, после крайне умной выходки майора, перестало существовать.

Опустив на глаза реквизированные в скутере тепловизоры, мы продолжили путь. Не знаю, как остальные, но я с трудом ориентировался в сине-зеленом мареве, которое видел на экране прибора. Но и так было понятно, что эта пещера отличалась от моей на Лентисе-2, в первую очередь — размерами. Старое укрытие Комиссариата на Квессине-3 было в несколько раз больше, со множеством боковых ответвлений, и, если бы Винсент не побывал здесь до этого, заблудились бы далеко не один раз. Так что, ведомые сержантом, мы уверенно шли по лабиринту, подавляя редкие очаги сопротивления из трех стволов. Чего же ему стоило проникнуть сюда, и выти незамеченным во время первого визита?

Наконец, изрядно поплутав по коридорам, мы достигли адамантиевой плиты с дверью в ней, запертой на электронный замок. Что творилось за ней оставалось загадкой, ибо сей уникальный материал с успехом экранирует все известные современной науке излучения, и, надо полагать, некоторые неизвестные тоже.

— Приехали, — вздохнул я. — И что теперь?

— Эх, командир, — усмехнулся марсианин. — Вы забываете, где я родился! Неужели вы думаете, что там, у меня на родине, все склады были открыты нараспашку? Ничего подобного! И такие замочки я с легкостью щелкал еще в двенадцать лет!

Демонтировав крышку ударом приклада, десантник занялся проводами. Наверно, за прошедшие годы он потерял сноровку, так как дверь распахнулась далеко не сразу, зато совершенно неожиданно, нарисовав прямоугольник света на том месте, где стоял Лима. Сразу грохнул выстрел, сверкнула молния бластерного луча, и майор, схватившись за руку, поспешно ретировался под прикрытие стены.

— Если кто-то зайдет — я прострелю эту милую головку племяннице Амбара! — прогремел, стукнув эхом по сводам, голос Добренко.

— Хорош тупить! — прокричал я в ответ. — Завод взорван, ракет у тебя нету… скоро здесь будут силы Федерации. Тебе некуда деваться!

Повисло напряженное молчание. Только диверсант тихонько покрякивал от боли, перевязывая рану, да сердце глухо колотилось об ребра.

— Я должен был догадаться, что появление Андреевских не к добру! — произнес мэр. — Вы не в первый раз мне жизнь поганите. Это у вас семейное, что ли? Черт, а ведь я бы мог поменять жизнь этой девчонки на неплохой выкуп! Ладно, я согласен на обмен.

— Какие условия? — поинтересовался я.

— Твою жизнь на жизнь девчонки!

— Ты это что, так пошутить изволил? — рассмеялся я. — Я после этой операции на пенсию выхожу, только, можно сказать, жить начинаю. А девчонок — море, даже у Обахи она не единственная племянница. Забудь! Или сдаешься, или я кидаю гранату.

— Скотина! — завопила Жаклин. — Трахнул пару раз, и все? Довольно? Я тебе…

Закончить мысль ей помешала звонкая пощечина. Вот здесь я террориста прекрасно понимал, я тоже не в восторге, когда женщины слишком много говорят, и, тем более, кричат.

— Так я тебе и поверил! Если б ты на самом деле считал так, то не пришел бы за ней! Считаю до десяти, если не зайдешь безоружным — она мертва.

— Ты, старый мудак! — разразились словами флот-лейтенант. — Неужели ты не видишь, что я ему безразлична?

Еще одна пощечина. Ну это уже излишне. Одного раза вполне достаточно.

— Один! — начал отсчет Добренко.

Не так уж и безразлична. Игорь Харитонович прав — было бы мне все равно на эту девчонку — уже попивал бы «Тархун» на развалинах Новомарска. Что-то она во мне зацепила, какую-то струну в душе, которую давно никому не удавалось отыскать. Похоже, блеф не удался. Или, все же, удался?

— Два!

Вынув из подсумка гранату, я катнул ее по полу. Винсент, болезненно сморщившись, долбанулся затылком об стенку. «Ну вы, товарищ рейд-полковник, и мудак!», читалось в его взгляде. Майор глухо застонал, и, уже, судя по всему не от боли. Обаха истошно завопила, а эхо подхватило ее крик, и принялось играть с ним, швыряя то в одну стену, то в другую, не забывая гладить звуком по моим ушам, проникая через них в самые отдаленные, самые слабо защищенные участки мозга.

— Факинг щит! — заорал Добренко.