Последний Порог

И тогда Дриззт заметил другое умертвие. Более внушительное, чем предыдущее, и защищённое доспехами, оно указало огромным мечом в направлении дроу, и упыри, повинуясь приказу, столпились у него на пути.

Пора было бежать, но Дриззт колебался, глядя на то, что он считал лидером этой орды монстров, пытаясь найти обходной путь, чтобы добраться до умертвия в доспехах. Если бы он смог обезглавить эту группу, сражение могло закончиться довольно быстро.

Но тут тёмный эльф понял, что не это впечатляющее создание на самом деле направляло его врагов, поскольку позади умертвия возникла интенсивная голубоватая вспышка, достаточно продолжительная, чтобы осветить ещё одно чудовище. Отчасти похожее на зловещий дух, это существо выглядело так, словно кто-то поместил на плечи иссохшего трупа второй и третий черепа, по одному на каждое плечо. Эта тварь несла посох, скорее из кости, чем из дерева, как успел в краткий миг заметить Дриззт, а на центральный череп была надета корона.

— Что такое? — пробормотал дроу, и действительно, он очень хотел знать, что за чудовище противостоит ему и его друзьям.

Они прибежали, бесстрашные и хищные, в основном с запада, но некоторые уже стремились обойти компаньонов с севера и юга. Но им уже противостояли, в частности Серая Амбра, не поднимая свою булаву, шагнула вперёд и вместо неё выставила свой священный символ.

— Милостью Думатойна, сгиньте! — взревела она. Её голос, чёткий и мелодичный, был полон резонанса и божественной силы, которая проявилась сверхъестественным свечением, исходящим от самой дварфы.

Существа, собравшиеся перед Амброй, вскинули иссохшие когтистые руки в защитном рефлексе и испустили в унисон крик ужаса. Некоторые, забившись в конвульсиях, рухнули на землю, другие, и их было больше, побежали в ту сторону, откуда появились, несясь во весь опор от явленной силы дварфы-жрицы.

— Это спасение! — воскликнул Афафренфер, поздравляя дварфу. У него не было времени, чтобы добавить что-то ещё; хотя Серая Амбра и улучшила их шансы, значительный численный перевес оставался пока на стороне врага.

Внезапно один из упырей прыгнул, вытянув левую руку. Монах шагнул левой ногой вперёд и жёстко блокировал предплечье вурдалака своим, стараясь избежать контакта с грязными и парализующими когтями. Как и ожидалось, упырь попытался укусить руку, которая затрудняла его продвижение, но навстречу ему уже нёсся мощный прямой удар Афафренфера правой. Челюсть нежити разлетелась вдребезги, а голова резко мотнулась по кругу.

Не мудрствуя лукаво, монах убрал руку и отступил назад, перенеся вес обратно на правую ногу. Как только упырь снова повернулся к нему, он поднял левую и пнул его в шею, отбросив прочь.

В то же время Афафренфер нанёс серию ударов правой рукой, сверху и снизу, достаточно быстро, чтобы избежать когтей другого вурдалака. Он наклонился и ударом ноги раздробил его колено. К сожалению, нежить не чувствует боли, и упырь прыгнул на него, несмотря ни на что.

Афафренфер напрягся и поймал монстра в полёте, затем выпрямился, поднял упыря над головой и швырнул на ближайшего противника. Однако, упырь успел зацепить монаха когтем и разорвал кожу предплечья. Не обращая внимания на эту незначительную рану, человек развернулся и встретил следующего противника ударом ноги.

Тем не менее, вскоре он почувствовал, как его рука, заражённая при контакте с упырём, немеет. Перед его глазами всё поплыло, в то время как ноги слабели.

Стоящая по другую сторону от позиции монаха, Далия была лучше вооружена, чтобы справиться с этими монстрами. Снова собрав Иглу Коза в единый длинный посох, она удерживала нападающих на расстоянии тычками и широкими подметающими движениями. Сражаясь, она постепенно приблизилась к Энтрери, который сделал то же самое, так что они быстро нашли общий ритм. Далия, используя своё длинное оружие и высвобождая магическую энергию молнии, в нужные моменты создавала периметр, непроницаемый для когтей чудовищ.

Энтрери тем временем оставался внутри, не проявляя инициативы и давая эльфийке полную свободу в ведении боя. Её наследие, эльфийская кровь, по крайней мере защищала от паралича, который вызывал контакт с упырями, чего не было у человека. Сосредоточившись на флангах, он следил за малейшим вторжением; когда какому-нибудь монстру удавалось увернуться от посоха Далии, он испытывал сполна силу ударов меча и кинжала убийцы, каждый раз достигающих цели. Но Энтрери всегда был очень осторожен, не забывая ни на мгновение природу своих противников, особенно когда использовал свой короткий клинок.

Энтрери не мог позволить кинжалу напиться жизненной силы врага, утоляя его постоянное желание. У ходячих мертвецов её не было совсем.

Хорошо разбираясь в нежити, колдун Эффрон сразу понял, что это не простые упыри, охотящиеся толпой. Такие бродячие группы часто встречались вокруг болот, но этих было слишком много, и они имели в своих рядах умертвий.

Он также догадался, что их направляло что-то более зловещее, более мощное, скрываясь там, в темноте, ожидая подходящего момента, чтобы вмешаться и явить свою злую силу.