Последний поцелуй

Едва потрясенный Ташкент
От контузии первой очнулся,
С полустанков и станций
Поспешили к нему эшелоны.
Стеновые панели,
Лекарства,
Провиант и одежда.
От колхозов и строек,
Обкомов и горисполкомов.
На тюках и контейнерах
Надписи: «Срочно! Ташкенту!»
Ниже — адрес отправки,
Здесь всю географию видно.

На Товарной — разгрузка.
Аврал — в отделеньях почтовых.
Горы белых посылок
И надписи: «Срочно! Ташкенту!»
А на многих посылках
Отсутствует адрес обратный:
Передать кому надо…
Неразборчива подпись.

Что в посылке?
Домашние вещи —
Костюм — широченные плечи
И цветастое платье —
Подросток иль просто худышка.
Что в посылке?
Нарядная кукла,
Ботинки (разок надевали)
И белье в магазинной обертке
И пакеты сухого печенья.

Вам спасибо, колхозы и стройки,
Обкомы и горисполкомы,
За бетонную вашу поддержку,
За всю многотонную помощь.
Как спасибо сказать
Широченным плечам и худышке?
Дорогие мои,
Что ж вы адреса не указали?

Прожил я свою жизнь
В государстве обкомов и строек,
Много всякого было —
Больших потрясений и малых.
Но всегда, если горе,
Товарищ приходит на помощь.
Нет обратного адреса
И неразборчива подпись.

Только нам этот адрес известен,
Далекий и близкий.
Пробиваемся мы в этот край
Через бури, проклятья и штормы,
Это город Грядущий,
Проспект Беззаветного сердца,
Номер дома любой назови
И любую квартиру.

Эшелоны несутся в Ташкент
И летят самолеты
От колхозов, строительств,
Обкомов и горисполкомов.
Больше всех беспокоится
Самая трудная стройка —
Это стройка души человека,
Открытая людям,
Так, что даже не надо
Указывать адрес обратный.

1966

«Обезумевший атом…»

Обезумевший атом
Не вернется в свою оболочку,
И не будет опять
Африканец рабом бессловесным,
И межзвездный корабль
Снова шаром воздушным не станет.

Прошлогодние платьица
Дочке уже не годятся,
И к начальному замыслу
Не возвратится поэма,
И плодам-кулачкам
Не разжаться в цветок пятипалый.

Будь я даже назначен
Волшебником или пророком,
Ничему на земле
Я бы не дал обратного хода,
Невозможное дело.
За это и браться не стоит.

Но упрямо, всю жизнь,
Я пытаюсь вернуть изначальность
Нашей трудной любви.
Чтобы снова свиданием первым
Стали все эти годы.
Я верю, что это возможно.

1966

Речные трамваи