Последний поцелуй неба

— Ничего, — хрипло ответил он и прижал ладонь ко лбу. Ладонь была ледяная. Лоб, казалось, пылал.

— Вить, — Лиза прижалась к нему и защебетала: — Ты ложись. Кошмар приснился, да? У меня тоже иногда бывают.

В первую секунду он шарахнулся от нее — в ужасе, не понимая, как это могло случиться. Извращение. Это было извращением. Но вся сущность его натуры — противостояние естественному. Естественно было бы сдохнуть три года назад. Застрелиться сразу. Теперь поздно.

— Поздно, — выдохнул он, глядя в темноту.

— Что поздно? — не поняла Лиза и положила голову ему на плечо.

— Ничего. Я пьяный.

— Тогда ложись и спи, — наставительно сказала она. — Утром все будет по-другому.

Да, утром будет по-другому. Он отдавал себе в этом отчет. Утром будет Лиза. И отвращение к себе, пожалуй, на трезвую еще более сильное, чем сейчас, по пьяни.

Скотина, готовая сунуть кому угодно, лишь бы выплеснуть из себя мерзкое похотливое желание. И замарать им других. Лиза… Женщина, которую трогать было нельзя ни пальцем. Прижималась к нему и чувствовала его своим. Лиза…

Он медленно лег на подушку и посмотрел на потолок. Потолка в темноте видно не было. Провал. Эту комнату засосала черная дыра. В ней все искажалось и преломлялось.

— Разбудил — прости, — прошептал Закс.

Она тут же нырнула к нему под одеяло и крепко оплела его руками.

— Это ничего.

Она любила его с самого детства. Потом отец развелся с матерью, и ее увезли за границу на долгие годы. Явление Лизы Гориной в «ZG Capital Group» в качестве стажера было фееричным — она пришла с целью завоевать Виктора Закса. Она завоевала его. Это оказалось даже слишком простым. Просто Лиза не знала, что он никогда не мог бы относиться к ней, как к другим. Потому что был ее должником.

200_ год

Густые сумерки за окном такси в тягучем ожидании казались спасением. Когда начинало смеркаться, мир менялся. Он любил этот изменчивый мир — может быть, потому, что сам замер далеко в прошлом?

Короткое смс — «Ольха все-таки приперся. Ужинай без меня» — осталось без ответа.

Звонить он не хотел. Нелепость: предупреждать жену о том, что собираешься ей изменить. В этот вечер он принадлежал себе более, чем другим. Иногда находились вещи важнее долга и совести. Например, похоть.

Парковка у «Носорога» была почти пустой — слишком рано. Гости подтягивались гораздо позже. Закс только взглянул на часы и усмехнулся. Во всяком случае, под дверью стоять ему вряд ли придется. Расплатился с таксистом. Вышел из авто. Прошел под непрекращающимся с утра снегом по закрытому дворику. Вошел в фойе. Снял пальто. Выдохнул. И направился в гостиную. Нет, ничего не предвкушая. Зная, что ему физически необходимо видеть Северину. Иначе он просто рехнется.

Она вальяжно развалилась на небольшом диване, покачивала ногой, перекинутой через подлокотник, и изображала развратную нимфетку, образ которой был все еще ей к лицу. Коротенький топ, открывающий плоский живот. Узкие кружевные шорты. Ленточки в косичках, уложенных вокруг головы. И чупа-чупс за щекой.

— Ты смотри, Лолита! — это было первое, что он сказал ей, приблизившись.

Она подняла на него глаза и широко улыбнулась.

— Не-а, я Северина. Забыл?

— Помню, — пожал он плечами. — Набокова читала?

— Пришел поинтересоваться моими познаниями в литературе? — конфета снова отправилась в рот, кругло выпирая из-под щеки.

Он пожал плечами и сел рядом. Ее беззаботный тон заводил сильнее любых внешних образов. Кажется, довольно только голоса, чтобы он готов был тащить ее на второй этаж. Мягкий, тихий, с чуть заметной хрипотцой, от которой любая особь мужского пола по определению должна была на стену лезть.

— Нет, — тяжелым тоном ответил он.

Она приподнялась на локте.

— Хочешь меня? — и принялась водить леденцом сквозь губы туда-сюда.

— Да.

— Бедный Гумберт, — проворковала она и соскочила с дивана.

На Виктора не оглядывалась, точно зная: он идет за ней. Теперь, пропав на целый месяц, но вернувшись в «Носорог», он совсем точно от нее никуда не денется.

Наверху Северина подвела Закса к креслу и мягко толкнула в него. Включила музыку и принялась плавно, соблазнительно извиваться перед ним. Будто на замедленной кинопленке снимала с себя одежду, мимолетно касаясь кожи кончиками пальцев и крупно вздрагивая от этих прикосновений. Принимала изысканные в своем распутстве позы, давая Заксу возможность разглядеть все ее многообещающие прелести, пока, низко наклоняясь, снимала резные, блестящие золотом босоножки.

Оставшись в одних чулках на черных бархатных подвязках, она неторопливо трогала себя. Дразнила идеальной формы грудь. Соски заметно твердели под ее ладонями, поднимались и темнели.

Северина уперлась голыми ягодицами в стену и похотливо смочила слюной пальцы. Не отводя своего синего бездонного взгляда от лица Виктора, принялась ласкать клитор. Сначала нежно и медленно. Потом рука ее стала двигаться увереннее, наращивая темп, непристойно дергая плоть. Девушка помогала себе движениями бедер, насаживая их на собственные пальцы.