Последний Пожиратель (СИ)

- Ну просила же подождать, - гневно проговорила Гермиэля, рванула на себя дверь и чуть не упала в обморок. Во дворе столпилось чуть ли не все село. Вооруженные кто чем: вилами, лопатами, граблями, кое-кто даже факел прихватил, несмотря на то, что на дворе стоял ясный день – люди враждебно смотрели на нее.

- Извини, но общество требует, - растерянно проговорил Сирко, стоявший на пороге. – Где Пожиратель? Нигде по селу его нет, поэтому, очевидно, он у тебя.

- Не выдам, - Гермиэля скрестила руки на груди, - что, забьете меня насмерть?

- А и забьем! – прокричал кто-то в толпе, и снова поднялся гвалт.

- А ну, цыц всем! – голос Фирася донесся откуда-то из-за плетня. Толпа разошлась, пропуская дядю Фирася к хате Гермиэли.

- Дяденька, что же делать?

- Кто-нибудь из вас взбирался на Пацюкову Скалу? – спросил он у толпы, закрывая собой Гермиэлю. Толпа молчала.

- Вы помните, что это означает?

- Что только настоящий сын своего отца, что только достойный человек, у которого чистые мысли, сможет вскарабкаться на самую верхушку скалы. Того, кто хочет другим зла, скала сбросит, - ответил Сирко, словно урок рассказывал. – Но после вас, пан Фирась, никому это не удавалось.

- После меня, ага. До вчерашнего дня. Но вчера произошло то, что перевернуло мои представления. Мой племянник, тот, кого вы хотите выдать и тот, кого обвиняют в причастности к Пожирателям Смерти, вскарабкался на Пацюкову Скалу, даже не зная, что это она. Его кровь еще не смылась с камней, поэтому, если есть желание, уважаемое общество, пойдите и убедитесь.

Вилы и лопаты стали понемногу опускаться.

- И что, отдадите аврорам человека, в которого достоинства больше, чем у вас?

- Но они требуют, - промямлил кто-то.

- Да, требуем, - Гермиэля услышала знакомый голос. Гарик Поттерчук в аврорской форме расталкивал людей, пробираясь к ней. – Мы разыскиваем Драська Малфюка, если тебе известно его местонахождение, лучше будет сказать.

- Гарик, ты как всегда. Ты серьезно считаешь, что я могу прятать Малфюка в шкафу?

- На самом деле нет, - Гарик замялся, - я так, просто спросил.

- Ну вот и все, - Гермиэля улыбнулась, и уже хотела выйти на улицу и захлопнуть за собой дверь, когда из хаты донесся скрип шкафа и на свет Божий показался Малфюк собственной персоной.

- Нет, Гермиэля, знал, что Волшебные Вуйки тебя изменят, но чтобы настолько – даже думать боялся.

- Хватит, Поттерчук, - проговорил Драсько, - хотел Малфюка – держи Малфюка, а ее – не трогай.

Гарик ошалел от услышанного.

- Он тебя защищает? – ошеломленно переспросил он.

- Он очень изменился, - Гермиэля осторожно погладила его по руке. – Правда, он совсем не такой, как мы все думали.

- Все, хватит. Забирай меня уже, - Малфюк протянул руки ладонями вниз, призывая застегнуть на запястьях наручники. – Хватит лясы точить. Делай свою работу, Поттерчук.

- Делаю, - Гарик начал копаться в сумке, что висела на плече. – Я хочу сообщить. Точнее, совсем не хочу. Короче говоря, вот. Читай.

Вместо наручников Гарик достал из сумки письмо, сложенное вчетверо и стал терпеливо ждать, пока Драсько его развернет и прочитает. По мере чтения лицо Драська вытягивалось, а улыбка становилась все хитрее.

- Я не знаю, сколько это стоило твоему уважаемому папаше, но вы оправданы. Поэтому, если хочешь, твой портключ на двенадцать часов, - Поттерчук протянул ему старый башмак.

Драсько уже протянул руку за ним, но вдруг посмотрел на Сирка, замершего и смотревшего теперь на Гермиэлю, как заколдованный. На Марыську и Орыську, которые шмыгали носами у плетня. На пана Разумовского, растерянно прогонявшего людей со двора. На Фирася, который был явно разочарован и избегал смотреть на Драська. И на Гермиэлю, пытавшуюся делать вид, будто все хорошо, будто она примет любой выбор и совсем не будет жалеть, если он уедет. Но тоненькая пелена слез в ее глазах сказала все лучше любых слов.

- Я не еду, - решительно рубанул Драсько и опустил руку.

- Но Малфюк, - растерянно пробормотал Поттерчук. – А как же поместье? Родители? Признание и все такое?

- У меня здесь есть кое-что гораздо лучше, - он сделал шаг назад и обнял Гермиэлю за плечи. – Спокойствие, Поттерчук. И воздух, чистый настолько, что прочищает мозг. Вряд ли ты поймешь.

Гермиэля посмотрела на него и обняла, прижимаясь к плечу. Фирась обнял обоих, словно собственных детей, хотя, по правде говоря, все они здесь были его детьми. Детьми старого характерника, который защищал каждого из них.