Последний праведник

— Нет, вы что-то путаете.

— Я не понимаю, как они могли вам об этом не сказать, но вообще это вполне в стиле Королевской больницы. В праздники всякая информационная связь с пациентами полностью прерывается. Уж поверьте мне, я знаю, как это бывает, я проработала тут всю жизнь.

— Я не понимаю.

Медсестра успела войти в палату как раз, когда Ханна попыталась выбраться из кровати. Она перевернула капельницу, чей-то голос запротестовал. — Что со мной случилось? — Она хотела кричать, но вместо крика вырывался только хрип: — Я дождусь ответа или нет?

* * *

— Спонтанный пневмоторакс.

Врач понял, что Ханна «одна из наших», не просто образованный человек, но известный исследователь, астрофизик, поэтому не стал избегать сложных объяснений.

— Из-за повреждения маленьких пузырей, находящихся на поверхности легкого, легкое спадается и воздух из него попадает в плевральную полость. Часто такое повреждение закрывается само собой и легкое снова расправляется. — Он посмотрел на нее. — Вам нужно отдохнуть?

— Я хочу дослушать до конца.

— В вашем случае из-за столкновения образовалась вентиляция — воздух попадал в плевральную полость, но не мог возвращаться в легкое. После чего начался напряженный пневмоторакс, при котором все больше и больше воздуха задерживается в плевральной полости. Это серьезное и потенциально смертельно-опасное состояние. Но… — он улыбнулся, — теперь мы снова контролируем ваши легкие. И ваш ушиб сердца.

— Та пожилая женщина сказала, что я пережила клиническую смерть.

— Да, я пытался понять, как информация могла до вас не дойти. Похоже, нам не годится оставлять так мало персонала в праздники.

— Так это правда? — перебила Ханна. — Про клиническую смерть?

Он сделал глубокий вдох, как будто сам был виноват в том, что ее сердце переставало биться.

— Правда, и вам должны были бы это сообщить уже давно, сожалею, что делаю это только теперь. Ваше сердце останавливалось — даже дважды. В первый раз нам удалось его включить через пару минут, но когда мы подняли вас на стол…

— Стол?

— В операционной. Ваше сердце остановилось снова. Мы даже… — Он улыбнулся и покачал головой. — Мы даже думали, что вы умерли.

— Как долго это продолжалось?

— Почти девять минут. Это очень редко встречается.

Молчание.

— Я оставалась мертвой девять минут?

Он откашлялся и посмотрел на часы.

— Агнес — большой молодец, хотите с ней поговорить? Если нет, я просто попрошу ее уйти. Она сидела в коридоре и ждала, пока вы проснетесь.

— Какой сегодня день?

— Сегодня Рождество. По-прежнему, — он сочувственно улыбнулся. — С рождественским настроением здесь, конечно, напряженно, но я знаю, что на кухне сегодня стараются.

— Сколько еще мне придется здесь лежать?

— Посмотрим, как дальше пойдут дела.

Он поднялся и скорчил странную гримасу, которая, очевидно, задумывалась как улыбка.

5

Реанимация, Королевская больница

— Нильс.

Нильс сразу же проснулся и огляделся, чувствуя себя сбитым с толку. Он никогда раньше не видел этой медсестры.

— Как дела? — спросила она.

— Кто вы? Какой сегодня день?

— Меня зовут Ранди, я работаю в кардиологии, где лежит ваша подруга. Ханна.

— Как она?

— С ней все будет в порядке. Она много спрашивает о вас. Не хотите поговорить с ней по телефону?

— Какой сегодня день?

Ранди ласково рассмеялась:

— Вы оба частенько об этом спрашиваете. Вам что, нужно что-то успеть?

Нильс попытался сесть в постели, но бедро и грудь болели так сильно, что попытки пришлось бросить.

— Лежите, я сама найду телефон. Подождите минутку, — она вышла из палаты.

Нильс снова попытался подняться. Ему нужно научиться контролировать свое тело, понять, как двигаться с помощью уцелевших в аварии частей тела, чтобы уйти из больницы. Он подумал об участниках Параолимпийских игр, которые без рук и без ног делают самые невероятные вещи, и о том, что он тоже наверняка справится и сумеет дотащить свое бренное тело до такси.

Ранди вернулась с телефоном.

— Ну вот, все готово. — Она улыбалась, набирая номер. — Это Ранди, я сейчас в палате у друга Ханны. Она не спит? Увезли? Кто? — Она обеспокоенно слушала. — Ладно.

Она положила трубку и внимательно посмотрела на Нильса.

— Ее куда-то увезли.

— Я не понимаю.

— Я тоже. Разве что ей стало хуже.

— Насколько хуже?

Ранди вышла из палаты, предварительно дав ему клятву скоро вернуться. Из коридора Нильс услышал слишком хорошо знакомый ему голос. Самоуверенный, резкий, при надобности умеющий очаровывать. Нильс закрыл глаза и притворился спящим, это было несложно. Шаги приближались. Одеколон «Хьюго Босс», слабый след женских духов, въевшийся в его пальто.

— Бентцон? — шепнул Соммерстед. — Бентцон. Ты меня слышишь? Нет? Ты и выглядишь тоже не очень, конечно.

Несколько минут Соммерстед молчал, продолжая сидеть рядом с кроватью. Нильс делал вид, что находится где-то далеко-далеко.

— Ну ладно. Я завтра снова приду, Нильс. Я надеюсь, что ты выкарабкаешься. Я… — Соммерстед запнулся, потом наклонился над ним и прошептал: — Ты был прав. В том деле с Венецией. Я понятия не имею, как тебе это удалось, но ты был прав.