Последний праведник

— Сейчас Рождество.

— Я не могу ждать!

— Минутку. — Она взяла книгу из рук Нильса. Он хотел было запротестовать, но передумал.

Медсестра вышла и на ходу машинально выключила в палате свет. В темноте он думал о Ханне.

Свет.

Она стояла в дверях.

— Это я выключила свет? Извините. — Она подошла поближе. Нильс пытался снова овладеть своим дыханием.

— Вам плохо? Хотите воды?

— Вы дозвонились? — спросил Нильс, глядя на книгу в ее руках.

— Да. Он просил передать, чтобы вы не волновались, от такого не умирают, — она улыбнулась, и Нильс усомнился в том, что она вообще разговаривала с дерматологом. — Он зайдет после Рождества.

Она протянула ему книгу.

— Хотите еще почитать?

Нильс снова взглянул на фотографию, надеясь, что на этот раз он увидит на ней что-то другое. Худое тело, расставленные в стороны руки. Стоит перед камерой. Черно-белая фотография. Синдром Ворнинга. Может быть, Ворнинг — это фамилия пациента. Нильс почувствовал, что устал.

— Здесь в больнице есть архив?

— Да, конечно. Огромный.

— Вы там были?

— Дважды за пятнадцать лет. Но сейчас, во всяком случае, мы туда не пойдем, сейчас пора спать. И радоваться Рождеству. Правда, Нильс?

Она забрала у него книгу. Нильс продолжил:

— Этот человек на фотографии лежал тут в дерматологическом отделении. В Королевской больнице. Там так написано.

— Да, но мы даже не знаем его имени.

— Ворнинг. Синдром Ворнинга.

— Ворнинг может быть и врачом, который впервые его обнаружил.

Она укрыла одеялом его плечи, как заботливая мама.

8

Травматология, Королевская больница

Агнес вытащила маленький блокнотик и принялась читать оттуда вслух. В блокноте были описаны околосмертные переживания разных людей.

— Давайте возьмем вот это. Это сокращенный вариант очень подробно описанного околосмертного переживания одной американки — в моем собственном переводе, так что если язык где-то кажется неуклюжим, это скорее всего вина не Кимберли Кларк Шарп.

— Кимберли…

— Кимберли Кларк Шарп. Мы должны вернуться в девяностые, именно тогда она упала вдруг на улице из-за внезапной остановки сердца. Без пульса, без дыхания. Вот послушайте: «Первое, что я помню, это панический крик какой-то женщины: «Пульса нет! Нет пульса!» Но я прекрасно себя чувствую, просто прекрасно. Более того, я даже думаю о том, что мне никогда раньше не было так хорошо. Я чувствую такое спокойствие и взаимосвязанность, которых никогда не испытывала раньше. Я ничего не вижу, но все слышу. Слышу голоса людей, которые стоят, склонившись надо мной. Потом мне начинает казаться, что я попала в какое-то другое место, и я знаю, что я там не одна, но я по-прежнему почти ничего не вижу из-за окружающего меня темного тумана». — Агнес подняла взгляд. — Читать дальше? — Она продолжила прежде, чем Ханна успела ответить. Ханна заподозрила, что Агнес хочет поймать ее на простой психологический трюк: слушая о чужих околосмертных переживаниях, легко проникнуться чувством, что в такого рода опыте нет ничего необычного. Возможно, это заставит Ханну заговорить о своих собственных переживаниях. Трюк удался.

— «Вдруг подо мной раздался ужасный взрыв, взрыв света, который заполнил собой весь обзор. Я стояла в самом центре света, весь туман сразу развеялся. Я видела перед собой всю вселенную, которая отражалась в бесконечном количестве слоев. Мне явилась вечность. Свет был сильнее, чем сияние сотни солнц, но он меня не обжигал. Я никогда раньше не видела Бога, но сейчас точно знала, что это божий свет. Я общалась со светом, хотя мы не говорили словами. Мы не говорили на английском или вообще каком-то языке, это был разговор на совсем другом уровне, чем тот, которого можно достичь с помощью такой банальности, как язык. Скорее это было как музыка или математика».

Ханна с трудом оторвала голову от подушки.

— Там правда так написано?

— Правда.