Последний приют

После той ночи, проведенной в доме культуры, прошло около трех месяцев. На дворе стояла весна. Погода с каждым днем становилась все лучше. И вот в один из таких дней господин Сервет свалился, словно снег на мою голову.

— Задержался я, господин Сулейман, — произнес он, как будто мы договаривались о свидании. — Привести дела в порядок оказалось не так просто. Из-за имения в Сирии пришлось еще два раза в Бейрут съездить. Однако сейчас все в порядке. В течение нескольких месяцев поднимем занавес.

Я застыл на месте, как вкопанный. Мадам Ребекка, которая привела в мою комнату гостя, не отходила от дверей и, уставившись в пол, странно улыбнулась.

Господин Сервет с покрасневшим от волнения лицом схватил меня в охапку и, не сильно тряхнув, сказал:

— Я вам приготовил сюрприз, поверните голову к окну и попробуйте угадать, кто приехал со мной!

В это мгновение из коридора послышался несдержанный смех и сразу после него кашель. Повернув голову, я увидел в дверях Макбуле. Она не изменилась с тех пор, когда я увидел ее в первый раз. Только одежда была другой… Вместо одеяла на плечи было накинуто зеленое шелковое манто. Волосы выкрашены в другой цвет. И лицо, как на обложках американских журналов, казалось, излучало свет…

Она снова вела себя как девочка-подросток. Неловко подбежала ко мне, и мы столкнулись головами. Незнакомый тяжелый запах лаванды обволок мое лицо. Она хотела поцеловать меня еще несколько раз, но вдруг увидела Исмаиля, молча сидевшего на коврике с кусочками картона в руках и неподвижно смотревшего на нас.

— Ах, это же мой мальчик! — вскрикнула она и подбежала к нему.

Обняв Исмаиля, она повалила его на пол. Лицо мальчика за секунду покрылось краской. Я, предположив, что и мое лицо сейчас в точно таком же состоянии, достал влажную салфетку и стал вытирать его. Но это было не все! Меня ждал второй сюрприз, вернее, третий.

— Это еще не все, еще не все, есть еще сюрприз, — от радости прыгал на месте господин Сервет. Я опять повернул голову в сторону дверей и увидел в полутемном коридоре заячью губу Эюпа ходжи. На это нельзя было смотреть спокойно. То, что недавно Макбуле проделывала со мной, проделал и я с ним, но только в несколько раз сильнее. Я приподнял его, легкого, как ребенок, несколько раз. Несмотря на то что у меня не имелось привычки обращаться к кому бы то ни было на «ты», этот человек стал для меня чем-то, в чем я не мог до конца разобраться.

— Ты! Как! Как ты тут оказался? — радостно вскрикивал я.

Однако сегодня сила ходжи была в его молчании и неподвижности. Он смотрел на меня пожелтевшими глазами и только устало улыбался. Вместо него говорил господин Сервет. Оказалось, что когда он ездил в Сирию во второй раз, он встретил ходжу на станции… Однако было уже поздно… Проводники стали закрывали двери вагона, он только помахал рукой из окна и успел крикнуть: «Я опять еду в Сирию. Все готово… Когда буду возвращаться, заеду за тобой!» Ходжа только успел спросить: «Когда?», но поезд тронулся, и они уже не слышали друг друга. Господин Сервет отправил из Сирии письмо, но надежды на то, что ходжа его вовремя получит, было мало. И вот, когда он однажды под утро возвращался, он нашел ходжу одного на станции с зонтом, в плаще и с чемоданом. Он ждал его.

Сегодняшний день, как и тогда в доме культуры, был днем неожиданностей… Я услышал на лестничной площадке тяжелый звук шагов и догадался, что это был Азми. Этот единственный гость иногда заходил ко мне в пансионе. Однако звук шагов, приблизившись к дверям, стих. Потом потихоньку стал отдаляться. Услышав это, я догнал его у лестничного пролета и, взяв за руку, силой заставил вернуться.

— Ну что ты, Азми, давай заходи. Ты же знаешь, что я не буду знакомить тебя с первым встречным. Ты знаком с этими людьми, — говорил я, уговаривая его войти в комнату.

Господин Сервет, увидев Азми, сначала ничего не понял. Но как только я произнес его имя, не только он, но и ходжа с Макбуле сразу вскочили.

— А кто говорил, что не видит господина Азми и не знает, где он и что с ним. Жив ли он, здоров ли? — с удивлением спросил господин Сервет.

Азми был потрясен столь большим интересом, проявленным к его персоне малознакомыми людьми. На его лице читалось волнение, которое я не видел уже много лет. Однако все же чувствовалась какая-то отчужденность. Он молча сидел в углу, взяв на руки Исмаиля, и ждал удобного момента, чтобы улизнуть. С Исмаилем он как-то сразу нашел общий язык. Может, по этой причине Азми и стал чаще заходить ко мне.

Когда Азми пришел, господин Сервет был занят тем, что рассматривал мои макеты. Сейчас он опять вернулся к этому занятию, прерванному появлением Азми.

— О Аллах, посмотрите на эти произведения искусства! Что мы будем ставить в этих декорациях? — спрашивал он, радуясь, как ребенок.

В другом месте и в другое время этот человек, кроме отвращения, не мог бы больше вызвать во мне никаких чувств. Но теперь я готов был обнять и расцеловать его.

Глава седьмая