Последний приют

В палате рядом с Джо и Донни живет безногий Расти Пикет. Он потерял конечности на войне, а вернувшись с фронта начал безбожно пьянствовать, чем весьма огорчал с детства не любившую его мамашу. Той пришлось изрядно похлопотать чтоб избавится от проблемного сыночка. Так, Расти очутился здесь. Он всегда не прочь поговорить по душам, и, когда выпадает моя смена, просит покатать его по центральной аллее перед клиникой, а сам рассуждает о всяком, изредка переходя на жалобы и проклятья миру. Помню в один такой вечер он спросил. – Знаешь, Барни, чему меня научила моя скверная треклятая жизнь? Сигарета, зажатая в уголке его губ, нелепо задергалась в разные стороны. – Цени что имеешь, здесь и сейчас, цени, мать твою, каждый гребаный миг, в который у тебя есть чертовы руки, ноги, твой сраный член, язык и плешивая голова. – Думаешь, я понимал это раньше, Барни? Думаешь я начинал молитву с воздаяния Господу благодарности? – Спасибо, Господи, что наделил меня, Рассела Эдвина Пикета, полным набором конечностей. Черта с два я его благодарил. Я принимал все как должное, Барни. И теперь я здесь. Я не могу ходить, Барни, у меня никогда не будет накрахмаленного воротничка и новенького канареечного бьюика. И вряд ли мне даст смазливая официанточка из бара, что держит мой армейский приятель Вайти Вудман по прозвищу Дятел. Но вот что я тебе скажу. У меня есть это, – Расти достает изо рта сигарету, показывает мне, а потом с удовольствием затягивается. – И я ценю это, Барни. О, никто и представить себе не может, как я это ценю. – Ты ведь знаешь зачем я говорю это тебе, парень, – он тычет костлявым пальцем мне в бедро. – у тебя все есть, Барни. Все, чтобы наслаждаться этой чертовой жизнью. Так что убери эту кислую мину с лица и вези меня в сраную палату. Я поступаю как он велит и качу его ко главному входу по тисовой аллее, которую Расти Пикет, обдает клубами сигаретного дыма и раскатами непристойных песен.

Помимо всех описанных мной узников нашей мрачной обители, здесь живут еще мистер Бикет – старик с навязчивой идеей спасения всех собак этого мира. Его свезли сюда по решению суда из-за жалоб соседей, когда он притащил к себе в каморку огромную стаю лающих псов. Мистер Свански – тридцатилетний парень, считающий себя перепелкой. Боб Ливингстон с воображаемым другом Рони и, страдающий манией величия Арни Сьюэт. Таков первый мужской этаж лечебницы для душевнобольных Грин Пайпс.

На втором этаже обитают дамы. С уже упомянутой мной выше миссис Пински соседствует Дана Карлайл – пожилая леди, некогда блиставшая на экранах в таких картинах как "Не делай этого, Минни", "Звезда залива" и "Страшные тайны Энди Блископа". Вы можете сказать, что никогда не слышали о таких фильмах, но, умоляю, не сообщайте этого мисс Карлайл. Быть звездой эпизодический ролей в третьесортных кинолентах стало настолько не выносимо для бедной женщины, что она создала свой воображаемый Голливуд, и как следствие оказалась в Соснах.

Рядом с Пински и Карлайл живут миссис Корвелл и миссис Финчер. Первая -сварливая старушенция, без видимых нарушений психики, если не считать таковым вечное брюзжание. Миссис Финчер же находится во власти идеи, что ее хотят убить. Она не знает точно кто именно – правительство, спецслужбы, организованная преступность, – но кто-то точно покушается на жизнь Эмили Финчер.

Третья палата по коридору отведена двум еще довольно молодым женщинам. Тридцатипятилетняя Дафна Норман, служившая когда-то секретаршей в Эштон Хроникал пыталась свести счеты с жизнью, после того как жених расторг с ней помолвку. Спустя время мисс Норман определили к нам, и теперь бедняжка плачет в подушку практически круглосуточно. Клянусь, если бы руководство лечебницы пригласило представителей Книги Гиннесса, рекорд по рыданиям был бы в кармане у Дафны. Кроме всего прочего мисс Норман является единственной пациенткой Сосен, не покидающей свой палаты. Возможно, это связано с тем, что ни в холле, ни в столовой нет подушек, в которых можно было бы власть нареветься.

Соседка Дафны Норман – тихая и кроткая Салли Поуп. Пятнадцать лет назад ее новорожденная дочь умерла от кори. Безутешная мать так и не смогла справиться с горем. Обычно миссис Поуп расхаживает по коридорам клиники, напевая колыбельную, завернутой в простыню кукле, с которой она и поступила в Грин Пайпс. Сестра Марджори не может сдержать слез, каждый раз, когда видит сюсюкающуюся с этим молчаливым свертком Салли.

Еще на женском этаже обитают парализованная миссис Ларни и вечно страдающая несварением желудка Эмма Бинкс. Последняя одержима числом восемь и каждое действие выполняет по восемь раз, чем весьма усложняет жизнь медперсоналу.

Вот и вся постоянная публика лечебницы Зеленые Сосны. Приюта для тех, кому не нашлось места в обычном мире, кто слишком стар или слаб, чтобы выносить посланные судьбой испытания. Здесь они находят свое последнее пристанище еще живыми, здесь обретают вечный покой, отдав Богу душу.