Последний приказ Нестора Махно

— Господин полковник, они нашли труп арестованного! — эти слова дежурного, прозвучавшие в телефонную трубку рано утром в субботу, 16 ноября, услаждали слух Букура приятней, чем все концерты Лещенко.

— Немедленно старшего наряда ко мне с докладом! — заговорщицки прошипел полковник в чёрную эбонитовую трубку телефонного аппарата, стоявшего на его столе в рабочем кабинете.

Личный состав жандармского управления, наслышанный о неприятностях коллег из наружки, не слишком удивился, когда по отделам разнеслась весть о том, что шеф ночует в кабинете. Правда, это был второй раз в истории. Первый случился пару лет назад из-за жуткого перепоя полковника, принимавшего тогда у себя инспекцию.

За чашкой прекрасного кофе, который ему подал еще не проснувшийся адъютант, Константин Букур размышлял о своих дальнейших действиях. Лицо его при этом приобрело благостное, умиротворенное выражение, но не от вкуса божественного напитка, который он любил запивать, как в лучших домах, холодной водой, а от открывающихся перспектив в истории с Бойченко. Десятки вариантов развития событий прокрутил у себя в голове начальник Бухарестской жандармерии, пока ждал с докладом старшего офицера, посланного в ночную экспедицию на поиск арестанта Бойченко.

Капитан Михай, один из немногих подчинённых полковника, которых он считал перспективным служакой, в своём докладе шефу был лаконичен:

— На заброшенном хуторе в подвале лесопилки при осмотре местности в 5:20 был обнаружен труп задержанного ранее Бойченко. Погиб от огнестрельных ранений. Одно в грудь, два в голову. Криминалистам ещё нужно время, но с большой долей вероятности можно утверждать, что туда он прибыл на автомобиле, который на месте происшествия обнаружен не был.

— Что он там делал? — полюбопытствовал Букур.

— В подвал он спустился сам. Под ним проломилась лестница. Сломы свежие, выделяются на фоне остального дерева. Положение тела и характер пулевых ран позволяют предположить, что убили его сверху.

— Позволяют предположить, можно утверждать… Когда вы научитесь чётким, военным формулировкам? — с раздражением прервал своего офицера полковник, стоя лицом к окну и спиной к докладчику. Серые тучи, ровным слоем накрывшие Бухарест с рассветом, разродились первым густым, мокрым снегом.

«Почему не вчера? Приехал по сухой земле, сделал своё дело, уехал, даже не замаравшись», — размышлял полковник, пытаясь выбирать из всех придуманных вариантов дальнейших действий единственно верный.

— Ещё есть что доложить? — полковник решил прервать капитана. Ему была ясна картина событий. Теперь предстояло действовать.

— Полковник Кроитору находится дома, за ним установлено наблюдение! — отчеканил Михай.

— В этот раз опять упустите? — начальник жандармерии, заложив руки за спину, разговаривал громко, чётко, со злостью в голосе.

— Никак нет, господин полковник, — офицер выпрямился по стойке «смирно», ожидая дальнейших указаний.

Букур жестом приказал капитану удалиться и, сделав последний глоток уже остывшего кофе, уселся за стол. Сверля глазами телефонный аппарат, полковник размышлял. От того, кому он сейчас позвонит, что скажет, зависит вся его карьера. Сюжет завернулся слишком лихо и быстро, чтобы успеть спокойно проанализировать факты, но сейчас он, полковник Букур, «сидел на раздаче». Потом подключится генштаб — они будут биться за честь мундира, обязательно примчится секретная служба — куда уж в румынском королевстве без них, но будет уже поздно. Если он сам решится раздать карты.

— Соедините меня с генералом королевской жандармерии…

В 9:30 Букуру доложили, что полковник Виорел Кроитору, одетый в штатский костюм, выехал из дома и прибыл в парикмахерский салон, где ему делают стрижку и прочие процедуры.

Около 10:30, через час после донесения службы наружного наблюдения шефу жандармерии, по чётной стороне strada Lipscani, разглядывая витрины многочисленных магазинчиков, расположенных под несоразмерно крупными вывесками, не спеша прохаживался господин холёной наружности в сером пальто и чёрной шляпе. Его шарф еле прикрывал довольно крупную шею от холодного ноябрьского ветра, порывы которого то и дело вынуждали господина придерживать модную шляпу во избежание казуса.

Прогуливающийся мужчина был одет несколько не по погоде — любой наблюдательный шпик сделал бы вывод, что этот прохожий — не местный. Погода прошлой ночью резко ухудшилась, и житель Бухареста, собираясь выйти на улицу, наверняка открыл гардероб и оделся бы потеплей, а у этого мужчины на ногах были надеты легкие туфли на тонкий носок, да и фасон его пальто никак не позволял согреться в ветреную и снежную погоду, как сегодня. К тому же руки мужчины были заняты не зонтом, как у всех вокруг, а свёрнутой в несколько раз газетой, купленной при выходе из гостиницы.