Последний присяжный

Пэджит был отнюдь не дурен в качестве свидетеля, впрочем, речь шла о его жизни. Он отвечал быстро, пожалуй, слишком часто одаривал ложу жюри фальшивыми улыбками, речь его была чистой, осторожной и складной. Слушая его, я часто переводил взгляд на присяжных, но не замечал в их лицах особого сочувствия. Фаргарсон, тот самый калека, слушал Дэнни с тем же скепсисом, с каким он слушал и показания остальных свидетелей. Мистер Джон Дир сидел, все так же скрестив руки на груди, и хмурился. Мисс Калли относилась к Пэджиту с брезгливостью, но, вероятно, отправила бы его в тюрьму за прелюбодеяние с той же решимостью, что и за убийство.

Люсьен не стал затягивать допрос: его клиент сам запасся веревкой, чтобы повеситься, есть ли смысл адвокату облегчать задачу обвинению? Сев на место, Уилбенкс посмотрел на старших Пэджитов с неподдельной ненавистью и терпеливо приготовился ждать развязки.

Вести перекрестный допрос явного преступника — мечта любого прокурора. Эрни медленно подошел к столу с вещественными доказательствами и, взяв в руки окровавленную рубашку Дэнни, сказал, обращаясь к стенографистке:

— Вещественное доказательство номер восемь. — Потом, помахав рубашкой, чтобы присяжные еще раз хорошенько рассмотрели ее, спросил у подсудимого: — Где вы купили эту сорочку, мистер Пэджит?

Дэнни замер, не зная, что делать: отрицать, что вещь принадлежит ему, признать или действительно попытаться вспомнить, где он купил эту проклятую рубашку.

— Вы ведь не украли ее, правда? — рявкнул Эрни.

— Нет.

— Тогда отвечайте на мой вопрос и, пожалуйста, не забывайте, что вы под присягой. Где вы ее купили? — Он держал покрытую пятнами тряпку прямо перед носом Дэнни кончиками пальцев, словно кровь на ней все еще была свежей и он мог испачкаться.

— Где-то в Тьюпело, наверное. Точно не помню. Это же просто рубашка.

— Как долго вы ее носили?

Снова пауза. Какой мужчина помнит, где и когда была куплена какая рубашка?

— Ну, год, может быть, два. Я чеков не храню.

— Я тоже, — сказал Эрни. — Когда вы ложились с Лидией в постель той ночью, вы снимали сорочку?

— Да, — нарочито небрежно бросил Дэнни.

— Где она лежала, пока вы, гм... имели интимную близость?

— На полу, наверное.

Теперь, когда Пэджит подтвердил под присягой, что рубашка принадлежит ему, Эрни мог спокойно приканчивать обвиняемого. Он достал отчет криминалистической лаборатории, зачитал его вслух и спросил Дэнни, как попала на рубашку его собственная кровь. Это повлекло за собой выяснение вопросов о водительском мастерстве подсудимого, его склонности к превышению скорости, марке его автомобиля и о том, что в момент аварии он был пьян, что было официально установлено. Сомневаюсь, что когда-либо тема автовождения в состоянии алкогольного опьянения была представлена так убийственно, так сардонически, как в тот момент, в исполнении Эрни Гэддиса. Неудивительно, что раздражительный Дэнни стал злобно огрызаться.

Далее речь пошла о пятнах крови Роды. Если подсудимый был в постели с Лидией и его рубашка лежала рядом на полу, каким непостижимым образом кровь Роды преодолела расстояние в полмили и испачкала ее?

Это заговор, заявил Дэнни, выдвигая новую теорию и начиная тем самым рыть себе яму, из которой ему уже не суждено было выбраться. Слишком долгое пребывание в тюремной камере, видимо, пагубно сказывается на умственных способностях преступника. Дело в том, попытался объяснить он, что некто мог намеренно нанести кровь жертвы на его рубашку. Это предположение почти развеселило аудиторию. Или, развивал свою мысль Дэнни, некое лицо, проводившее экспертизу, просто дало ложное заключение, чтобы оклеветать его. Эрни не упустил случая поиздеваться над обоими предложенными сценариями, но сокрушительный удар нанес серией жестких вопросов, касавшихся того, почему Дэнни, у которого достаточно денег, чтобы нанять лучших в округе адвокатов, не нанял также и собственного эксперта, который провел бы анализы честно и доложил присяжным их результат? Быть может, такого эксперта не нашлось, потому что никакой специалист не смог бы добиться неправдоподобных результатов, необходимых обвиняемому?

То же с семенной жидкостью. Если Дэнни изливал ее в лоно Лидии, как она могла попасть к Роде?

Ерунда — это тоже часть заговора с целью обвинить его в убийстве, снова вскинулся Дэнни. Результаты лабораторных анализов подтасованы. И полиция плохо сработала.

Эрни добивал его, пока не замучил всех присутствующих. В половине первого Люсьен встал и попросил объявить перерыв на обед.

— Я еще не закончил! — прогремел на весь зал окружной прокурор. Он хотел окончательно расправиться с Дэнни, не дав Люсьену шанса вразумить своего клиента и попытаться реабилитировать его. Впрочем, такая перспектива уже казалась несбыточной. Петля была наброшена на шею Пэджита, и негодяй судорожно ловил ртом воздух. Но Эрни не собирался отступать.

— Продолжайте, — разрешил судья Лупас, и Эрни неожиданно закричал на подсудимого:

— Что вы сделали с ножом?

Его крик напугал всех, а особенно, конечно, свидетеля, который дернулся и невольно произнес: