Последний присяжный

— Я... ну... — потом, спохватившись, замолчал.

— Вы — что? Ну же, мистер Пэджит, скажите нам, что вы сделали с ножом, с орудием убийства?

Дэнни тряс головой и казался слишком напуганным, чтобы говорить.

— С каким ножом? — с трудом выдавил он наконец. Даже если бы нож в тот момент выпал из его кармана, выглядеть более виновным было невозможно.

— Нож, которым вы убили Роду Кассело.

— Это был не я...

Подобно неторопливому, жестокому палачу, Эрни сделал паузу и пошел советоваться с Хенком Хатеном, после чего взял отчет о вскрытии и спросил Дэнни, помнит ли тот показания, которые дал суду в этом зале патологоанатом. Вы считаете, осведомился он, что его отчет — тоже часть заговора, направленного против вас? Дэнни не знал, как лучше ответить. Ах, ну да, вы же утверждаете, что все улики против вас сфабрикованы, значит, и этот отчет, разумеется, тоже должен быть поддельным.

А фрагмент кожи, найденный под ногтем жертвы, тоже часть заговора? А ваше семя? И так далее, и тому подобное.

Эрни не давал ему передышки. Люсьен время от времени через плечо бросал на отца Дэнни взгляд, который говорил: «Я же вас предупреждал!»

Присутствие Дэнни на свидетельском месте дало возможность Эрни Гэддису еще раз продемонстрировать все улики, и результат оказался сокрушительным. Неубедительные возражения подсудимого, что, мол, все это происки заговорщиков, звучали смешно и нелепо. Какое наслаждение было наблюдать, как его изничтожают на глазах присяжных. Хорошие парни одерживали победу. Присяжные, казалось, были накалены до того, что, дай им сейчас в руки оружие, они тут же выстроились бы в расстрельную команду.

Наконец Эрни швырнул блокнот на стол. Перспектива обеденного перерыва начала становиться реальной. Засунув руки в карманы, окружной прокурор спросил:

— Будучи под присягой, вы клянетесь перед лицом суда, что не насиловали и не убивали Роду Кассело?

— Я этого не делал.

— Что в тот субботний вечер вы не следовали за ней тайком из клуба до ее дома?

— Нет.

— Не проникали в ее дом через черный ход?

— Нет.

— Не прятались в ее гардеробной, пока она не уложила детей спать?

— Нет.

— И не нападали на нее, когда она вошла, чтобы повесить свои вещи?

— Нет.

Люсьен встал и сердито сказал:

— Протестую, ваша честь, мистер Гэддис устраивает демонстрацию.

— Отклонено! — рявкнул Лупас. Судья желал справедливого суда. Обвинению предоставлялась значительная свобода описания сцены убийства, если того требовало опровержение лживых показаний обвиняемого.

— Вы не завязывали ей глаза шарфом?

Пэджит без остановки тряс головой, а голос обвинителя набирал силу, подходя к кульминации.

— Не разрезали ножом ее трусы?

— Нет.

— И не насиловали ее в ее собственной постели, в двух шагах от места, где спали ее малолетние дети?

— Нет.

— И это не вы разбудили их своим шумом?

— Нет.

Эрни подошел к свидетельскому боксу настолько близко, насколько позволялось правилами, и скорбно посмотрел оттуда на присяжных. Потом повернулся к Дэнни и сказал:

— Майкл и Тереза прибежали посмотреть, что происходит в маминой спальне, не так ли, мистер Пэджит?

— Я не знаю.

— И увидели, как вы навалились на нее?

— Я там не был.

— Рода услышала их голоса, правда? Они кричали, просили вас отпустить их маму?

— Меня там не было.

— И Рода сделала то, что на ее месте сделала бы любая мать — крикнула, чтобы дети бежали, не так ли, мистер Пэджит?

— Меня там не было.

— Вас там не было?! — взревел Эрни так, что стены содрогнулись. — Ваша рубашка там была, ваши следы там отпечатались, вы оставили там свое семя — и вас там не было?! Неужели вы думаете, мистер Пэджит, что в ложе присяжных сидят идиоты?

Свидетель безостановочно мотал головой. Эрни медленно вернулся на свое место, отодвинул стул, но, прежде чем сесть, заявил:

— Вы насильник. Вы убийца. И вы лжец, мистер Пэджит. Разве не так?

Вскочивший Люсьен орал:

— Протестую, ваша честь! Довольно!

— Протест отклонен. У вас есть еще вопросы, мистер Гэддис?

— Нет, ваша честь. Штат закончил допрос свидетеля.

— А у вас есть дополнительные вопросы к своему свидетелю, мистер Уилбенкс?

— Нет, ваша честь.

— Свидетель может покинуть свое место.

Дэнни медленно встал. От ухмылок и надменности не осталось и следа. Лицо его было багровым и мокрым от пота.

Перед тем как выйти из-за ограды свидетельского бокса, он взглянул на команду своих защитников, потом внезапно повернулся к присяжным и произнес слова, которые ошеломили весь зал. Его физиономия исказилась гримасой нескрываемой ненависти, и, выставив указательный палец в направлении жюри, он выплюнул:

— Только осудите меня — я достану каждого из вас, мерзавцы!

— Пристав! — крикнул Лупас, хватаясь за судейский молоток. — Мистер Пэджит, довольно!

— Каждого из вас, ублюдки! — громче повторил Дэнни.

Эрни вскочил, но не нашелся что сказать. Да и необходимости не было. Обвиняемый сам затянул петлю у себя на шее. И Люсьен был уже на ногах, тоже не зная, что предпринять. Два охранника подскочили к Пэджиту и поволокли его к столу защиты. Когда они поравнялись с ложей присяжных, обвиняемый взглянул на них так, словно готов был метнуть туда гранату, будь она у него в тот момент.