Последний проект

— Они меня выпустят? — спросил я, после того, как кратко обрисовал ситуацию.

— Конечно, — довольно сердито ответил он. — Они вас пока не арестовали, и вы давно могли бы уйти, если бы захотели. А теперь мне надо с ними поговорить.

Он вернулся через двадцать минут.

— О’кей. Пошли.

— Они не будут меня задерживать?

— Задержали бы, если бы могли. Однако сейчас у них нет против вас никаких улик. Они вас, конечно, подозревают, но предъявить никаких доказательств не в состоянии.

— Но копы говорили так, словно арест неизбежен.

— Это их обычная тактика запугивания. Однако они не смогли найти орудия убийства. Хозяйка галереи подтвердила ваши слова о том, что вы хотели попасть в её заведение в момент закрытия. Это было в восемь вечера. Кроме того один из обитателей дома говорит, что примерно в семь сорок слышал звук, похожий на выстрел. Предположение, что вы, застрелив Джона Шалфонта, сбежали вниз, спрятали револьвер, попытались попасть в галерею, затем вернулись, чтобы взглянуть на покойника, а после этого стали ждать появления копов, представляется совершенно нелепым.

— Благодарю, — улыбнулся я.

— Не очень радуйтесь. Из леса мы еще не выбрались, и вы в списке подозреваемых все еще стоите на одном из первых мест.

— Замечательно, — не смог удержаться я. — Если не ошибаюсь, мне это уже доводилось где-то слышать.

— Вам вообще не следовало с ними говорить, — сурово произнес Гарднер Филлипс. — Они ничего не могут сделать с вами и не имеют права никуда вас доставлять, если не предполагают произвести арест.

— Но я думал, что если расскажу им все, как было, они от меня отвяжутся и ринутся на поиски подлинного убийцы.

— Как видите, у вас ничего не получилось.

— Боюсь, что так… Простите.

Доставив меня до дома, он зашел ко мне и взял пленку из автоответчика, чтобы утром передать её полиции. Как только адвокат ушел, я принял душ, чтобы смыть все следы пребывания в полицейском участке.

Попытки Махони повесить на меня убийство Джона нисколько меня не удивили. Гарднер Филлипс был прав — у сержанта бульдожья хватка и он не отступится.

— Интересно, спросят ли копы у Лайзы, что той известно о характере отношений между её отцом и Джоном. Я не знал, как она на это отреагирует, но не сомневался, что виноватым, в конечном итоге, снова окажусь я.

Поскольку папаша Джона был человеком весьма известным, рядовое убийство приобрело характер сенсации. Очень скоро пресса связала смерть Джона с гибелью Фрэнка, и мой дом немедленно подвергся осаде со стороны прессы. Представители газет и электронных СМИ толпились у моих дверей, размахивая блокнотами и микрофонами. Я пробился через их ряды, бубня на ходу, что не имею комментариев. В газетах и телевизионных новостях было полным-полно разнообразных рассуждений на эту тему, однако полиция во всем, что касалось возможной связи между обоими преступлениями, хранила полное молчание. По счастью, они ничего не сказали и обо мне.

Полное значение смерти Джона я осознал лишь после того, как вдумался в рассуждения прессы. До этого я был весь поглощен действиями полиции, ответной реакцией на них Гарднера Филлипса и теми вопросами, которые задавали мне копы. Теперь же я стал думать о Джоне. Его смерть казалась мне вопиющей несправедливостью. Джон был прекрасным человеком — всегда доброжелательным и дружелюбным. Лишь сейчас я понял, насколько мне нравился этот парень, и его связь с Фрэнком ни на йоту не изменила моего к нему отношения. Та роль, которую он играл в жизни Фрэнка и чувства последнего к нему, лишний раз подтверждали лишь то, что Джон был действительно хорошим человеком. Теперь я понимал, что его мне очень будет не хватать.

Перед моим мысленным взором снова встали его потухшие глаза, белое лицо, струйка крови изо рта и абсолютный покой смерти.

Меня охватило чувство бессильного гнева. Рядом со мной гибли безобидные и совершенно нормальные люди.

Я, как и Махони, не сомневался в том, что между обоими убийствами существует какая-то связь. И мне, так же как и Махони, казалось, что я очень близок к тому, чтобы эту связь обнаружить. Однако пока я не знал, как это сделать. Кроме того, в первый раз со времени гибели Фрэнка я почувствовал, что моя жизнь тоже в опасности.

Если Фрэнка и Джона убили за то, что они что-то обнаружили, то и меня может ждать та же участь, если я наткнусь на то же, что и они. Но отступать я не имел права. Если я хочу, чтобы ко мне вернулась Лайза, надо идти до конца.

Теперь я знал — поиск следует вести в «Био один».

25

Утро понедельника оказалось просто кошмарным. Совещание закончилось очень быстро. Казавшийся совершенно обессиленным Джил произнес несколько слов в память Джона. Все, включая Арта, были потрясены. Предупредив нас о тех гадостях, которые в ближайшие дни можно ожидать от прессы, Джил настоятельно рекомендовал коллегам хранить молчание и переадресовывать все вопросы ему. Несмотря на то, что все читали газеты, никто из присутствующих не упомянул моего имени, за что я был всем безмерно благодарен.