Последний расчет

– Потому что вы, по всем приметам представительница среднего класса, предпочитаете спасать наркозависимых и не одобряете… – Он задумался, подыскивая нужные слова.

– Официальную политику по отношению к наркотикам, – закончила за него Сигри, задумчиво и сосредоточенно глядя перед собой.

– Как складываются ваши отношения с пациентами?

– А знаете, очень неплохо. По-моему, я нашла свое призвание.

– Вам нравится ваша работа?

– Да, и пациентам тоже нравится, что я делаю.

– А Катрине?

Сигри кивнула:

– Катрине была молодая и глупая. Извините, что я так говорю. Я очень ее любила. Молодая, красивая, модная… Как говорится, у нее вся жизнь была впереди. И в то же время она мне завидовала.

Гунарстранна улыбнулся в знак того, что понял.

– Она завидовала тому, как я живу… какой у меня дом, какая машина… сколько у нас денег. Пожалуйста, не поймите меня превратно. Такая зависть – чувство здоровое. Однако молодым девушкам вроде Катрине нужны ясные, четкие образцы. Катрине еще не созрела как личность; представления о самой себе у нее были довольно туманными. Ей трудно было смириться с тем, что жизнь часто бывает несправедливой и жестокой. Именно поэтому такие, как она, столкнувшись с действительностью, с бедами, с несправедливостью, ищут спасения в наркотиках. Им кажется, что они смогут вовремя остановиться. Как вам известно, подобные заблуждения очень распространены в их среде… Даже в самом тупом телесериале вы не встретите столько пустых, бессодержательных разговоров и столько бессмысленных фраз, как в беседе двух наркоманов.

Гунарстранна отпил еще кофе.

– Извините. – Сигри вдруг поникла. – Никак не могу привыкнуть к тому, что Катрине уже нет! Конечно, я знаю, что она умерла, и все же странно…

– Если бы она умерла по-другому, – ответил Гунарстранна, – допустим от передозировки, то есть ее смерть стала бы обычным делом… наверное, мы бы сейчас с вами не говорили о ней.

Сигри Хёугом закрыла глаза и глубоко вздохнула. Повисла пауза. Гунарстранна устроился в кресле поудобнее, прищурился и стал наблюдать за ней. Сигри подвинулась ближе к краю дивана, кашлянула и сказала:

– Конечно, мне и раньше приходилось сталкиваться со смертью. Иногда наши пациенты умирают… Мы чуть ли не ежедневно говорим о смерти от передозировки… обычная тема, да-да. Но еще никогда наших пациентов не убивали… точнее, они убивали себя сами. – Сигри опустила глаза.

Гунарстранна кивнул:

– Что вы подумали, когда фру Ос пригласила Катрине в субботу к себе домой?

– Я была против, так как считала, что приглашать ее на подобные сборища преждевременно.

– Что значит «преждевременно»?

– Наши пациенты довольно скоро понимают: для того чтобы выжить, им придется во многом сурово себя ограничивать. Нельзя принимать никакие стимулирующие вещества, в том числе спиртные напитки. Им приходится порвать с бывшими приятелями, изменить круг общения. Понимаете? Но реальный мир устроен несколько сложнее, чем наши представления о нем. Мир состоит из взаимно пересекающихся, перекрывающих друг друга коллег. Приходится постоянно идти на компромисс… Повсюду территориальные войны и двойные стандарты. Да, сотрудники нашего центра время от времени устраивают вечеринки и приглашают друг друга. Как везде. Да, я была против того, чтобы Аннабет приглашала к себе Катрине. Нашим пациентам становится не по себе, когда они понимают, что врачи и психологи тоже люди… День за днем они вытаскивают пациентов из болота наркозависимости, но иногда им тоже хочется расслабиться, и тогда они пьют… Конечно, большинство не переходит границ… Хотя и не все. Некоторые напиваются до бесчувствия. Разница между зависимым и так называемым нормальным человеком заключается в том, что последний как-то приспосабливается к требованиям повседневной жизни. На работу так называемые нормальные люди выходят трезвыми, пьют пиво на солнышке – и на том останавливаются. Лично мне приемы, которые устраивает Аннабет, представляются отвратительным ритуалом. Да, я не оговорилась. То, что происходит на приемах у Аннабет, кажется мне отвратительным, и я против такого «неформального» общения. Когда же на подобные сборища приглашают пациентов, как в тот раз Катрине, все становится еще хуже. Прием оборачивается своего рода конфирмацией. Пациент должен доказать, что способен справиться с той жизнью, в которую ему предстоит вернуться.

– Своего рода приемный экзамен в нормальный мир?

– Я бы выбрала другие слова, но вы меня поняли.

– Вы встревожились, когда ей стало нехорошо?

Сигри Хёугом долго молчала. Тяжело вздыхала, смотрела в окно и медленно почесывала ногу. Было тихо; тиканье настенных часов напоминало шум дождя. Гунарстранна посмотрел на них: старомодные, кустарной работы, с циферблатом из матового фарфора, покрытого пятнами. Римские цифры были нарисованы очень аккуратно, с той же аккуратностью изготовили стрелки. Сверху деревянный корпус украшал резной орел. Маятник покачивался из стороны в сторону между двумя гирьками, похожими на еловые шишки.