Последний расчет

– В субботу, то есть в тот день, когда исчезла Катрине Браттеруд, вы принимали гостей. Пожалуйста, расскажите для начала, какое у вас сложилось впечатление от званого вечера.

Герхардсен смерил его тусклым взглядом, давая понять, что он не привык к подобным штучкам. Кроме того, его взгляд говорил, что он не знает, стерпит он подколку или нет. В конце концов он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Потом снова откашлялся и начал:

– Рассказывать особенно нечего. Вечер имел успех; атмосфера была легкой и дружелюбной. По-моему, гостям понравилось.

Фрёлик кивнул:

– Что это был за вечер? По какому поводу вы созвали гостей?

– Просто званый ужин… Мы с Аннабет пригласили к себе друзей поесть и выпить вина.

– Но почти все ваши гости имели отношение к центру «Винтерхаген», верно?

– Да, верно. Мы в некотором смысле отмечали начало лета.

– Но пригласили к себе не всех сотрудников?

– Нет. Мы позвали людей из так называемого ближнего круга. Впрочем, приглашения рассылала Аннабет.

– Вы пригласили также Катрине Браттеруд.

– Да, как вам известно, она завершила курс реабилитации в нашем центре. Скоро ее должны были официально признать чистой… у нас так говорят. На самом деле я не знаю, как проходит выписка и тому подобное…

– Вы председатель совета директоров центра?

– Да, но я не психотерапевт, а дипломированный экономист.

– Понятно. Вы генеральный директор какого-то финансового учреждения?

– Акционерного общества «Гео-Инвест».

– Катрине не входила в круг близких друзей?

– Входила. Она была нашим близким другом. Наверное, именно поэтому Аннабет ее и пригласила. Она ведь несколько лет работала с ней. И… – Герхардсен поднял руки ладонями вверх. – Что тут скажешь? Она была симпатичная… стильная… талантливая… умная… в бюро путешествий, где она работала, о ней отзывались наилучшим образом.

Фрёлик кивнул и почесал бороду.

– К ее характеристике мы еще вернемся, – буркнул он. – В тот вечер вы заметили что-нибудь особенное в поведении Катрине?

– Ее тошнило.

Фрёлик поднял глаза.

– Да, ее тошнило и, кажется, вырвало… Потом все долго обсуждали то происшествие. Кажется, ей стало нехорошо около одиннадцати. Во всяком случае, прошло какое-то время после того, как мы встали из-за стола. Мы всегда долго ужинаем… Я не видел, что случилось, но, кажется, с ней говорила Аннабет…

Дверь за спиной Герхардсена открылась. Он замолчал и оглянулся. Вошел инспектор Гунарстранна и остановился перед зеркалом на стене, поправляя пряди, прикрывающие лысину.

– Бьёрн Герхардсен, – представил своего посетителя Фрёлик. – Инспектор полиции Гунарстранна.

Герхардсен и инспектор пожали друг другу руку. Гунарстранна облокотился о край стола.

– Можно продолжать? – спросил Герхардсен.

Поскольку ему никто не ответил, он снова заговорил:

– Аннабет разговаривала с Катрине, и вдруг кто-то толкнул ее сзади. Она держала в руке бутылку вина, и бутылка разбилась. Повторяю, я ничего не видел, но Аннабет была вся в…

– Вы не знаете, кто ее толкнул?

– Что, простите?

– Вы знаете, кто толкнул вашу жену?

– Нет.

Фрёлик жестом велел Герхардсену продолжать.

– Все засуетились, забегали. Насколько я понял, Катрине ненадолго потеряла сознание. Ее бойфренд отвел ее в туалет. Кажется, вскоре она ушла, потому что плохо себя чувствовала.

Гунарстранна возился с пачкой жевательной резинки. Она никак не открывалась. Он раздраженно дернул обертку и сунул в рот сразу две пластинки. Наклонился вперед, подпер подбородок рукой и принялся с интересом слушать. Подбородок у него шевелился, как нижняя челюсть овцы.

– Но вы не видели, как это произошло? – уточнил Фрёлик.

– Нет.

– Где вы были?

– То здесь, то там… В конце концов, я хозяин дома!

– Вы заметили, что Катрине ушла? Когда это случилось? Как это случилось?

– Нет. То есть… я видел, как она ссорилась с бойфрендом.

– Ссорилась?

– Да, они поссорились вскоре после инцидента с вином, обморока… не знаю, как лучше сказать. Они стояли в прихожей, а я проходил мимо. Мне нужно было… ну, в общем… отлить. Они ссорились.

– Ссорились?

– Да, во всяком случае, так мне показалось, но, когда я оказался рядом, они замолчали. Когда я зашел в туалет и закрыл за собой дверь, то снова услышал их голоса, но слов разобрать не мог. Не знаю, из-за чего они повздорили.

– Во время вечеринки вы разговаривали с Катрине?

– Немного. Мы сидели за столом рядом или друг напротив друга, поэтому мы разговаривали… точнее, вели светскую беседу.

– Сколько времени продолжался прием?

– Примерно до четырех ночи. Тогда ушли последние гости.

– Вы помните, кто ушел последним?

– На самом деле их было довольно много. Кто-то кого-то подвозил… Когда приехали сразу несколько заказанных такси, в прихожей началась давка. Кому-то пришлось ждать. Не знаю, кто ушел раньше, кто позже.

Фрёлик глянул в свои записи и весело спросил:

– Откуда вы все это знаете, если вас там не было?

Герхардсен смерил его тяжелым взглядом:

– На самом деле я там был.

– Мы слышали, что вы покинули дом вскоре после того, как подали кофе, с неким Георгом Беком и несколькими другими гостями.

– Да, в самом деле. Но я вернулся до четырех.

– На такси?

– Нет, на служебной машине.