Последний рассказ

— Ещё бы, — усмехнулся я, докуривая сигарету и давя окурок в пепельнице, — взяться за проклятую эльфийскую крепость могут только очень интересные личности.

— А ты всё-таки неплохой детектив. — Видно было, что мои слова заставили его слегка опешить. — Аришалийский трест, купивший контору, существует только на бумаге, подставная фирма, прикрывающая нужных нам людей.

Людей ли — я был вовсе не уверен в этом, а Бомон, ручаюсь, точно знал, кто стоит за этой фиктивной фирмой.

— Но зачем этим интересным людям рыться в проклятой крепости? Слухи-то о ней не на ровном месте возникли.

— Те, кто стоит за трестом «Питерс, Такер и сыновья», легко управятся с эльфийским волшебством, охраняющим крепость. И я почти уверен, они вовсе не разграбить и распилить её хотят.

— Чтобы поднять такую махину со дна морского, нужно несколько кораблей размером с супертанкер. Даже если эти твои таинственные люди настолько богаты, им вряд ли удастся провернуть нечто подобное. После нападения чудовища власти точно не дадут разрешения на вход на рейд урба подобных громадин. Да и разрешения на подъём крепости никто не получит сейчас. Вряд ли эти твои загадочные господа готовы ждать пару-тройку лет, пока всё не успокоится настолько, чтобы была возможность подкупить достаточно высокопоставленных чиновников в магистрате и продавить разрешение на подъём эльфийской крепости.

— Не думаю, что они хотят ждать и получать официальные разрешения.

— Как они протащат корабли для её подъёма на рейд?

— Никак, — покачал головой Бомон, наливая нам обоим бурбон.

— Ты на что это намекаешь?

Я взял стакан и, даже не обозначив движения в сторону Бомона, опорожнил его в два глотка. Вкуса почти не почувствовал.

— Это же бред, — заявил я, вынимая новую сигарету и машинально предлагая Бомону закурить. Он покачал головой. — Даже грёбаные сидхи не настолько сумасшедшие. Зачем им поднимать крепость на нашем рейде? После «Милки», после чудовища — это же точно война.

— Я не уверен, что тот, кто стоит за трестом, относится к Империи Сидхе. И вполне возможно, именно война является его целью, а может, не только война.

— Что же ещё?

Бомон поднял свой стакан над головой и поводил им по кругу. Бурбон мерно покачивался в стеклянной тюрьме.

— Пушка уже показала, на что способна, когда пальнула по монстру, — правильно истолковал его жест я. — Чего им ещё нужно? Поднять крепость только для того, чтобы утопить её снова — им интересно глянуть, как она разлетится на куски?

— Эльфы, конечно, те ещё дегенераты иногда, но до такого вряд ли додумались бы, они считать умеют, а это предприятие им обошлось в очень большие деньги. Я почти уверен: тот, кто стоит за всем этим — и нападением монстра, и поднятием небесной крепости со дна морского, считает, что суперпушка показала далеко не всё, на что способна.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что трест купил контору по утилизации и взял контракт на эльфийскую небесную крепость примерно год назад.

Как раз когда объявили о строительстве суперпушки и перестройке энергетической сети Марния. В такие совпадения я не верил. Бомон, по всей видимости, тоже.

Террорист 2

Барон Эберхард Макс Пауль фон Кюнсберг, давно уже оставивший себе только титул и фамилию, не был человеком робкого десятка. Однако сейчас ему было страшно. Очень и очень страшно. Он считал, что расстался со страхом давным-давно, когда перестал бояться раскрытия своих действий на востоке. Вот только тогда всё обошлось, можно сказать, он легко отделался, даже орден получил «Процветание» второй степени — весьма забавный выбор, ведь большая часть выручки с тех не самых благоугодных дел пошла ему в карман. Но теперь всё изменилось коренным образом.

С бароном больше никто не желал общаться, его перестали приглашать на приёмы и званые ужины, куда раньше почитали за великую честь заполучить. Он стал парией в маленьком мире аристократов-эмигрантов, ему даже руки больше при встрече никто не подавал. Конечно, оказаться замазанным в истории с террористом номер один всей Эрды, как именовали теперь спасителя принца Максимилиана передовицы всех газет. После такого можно ставить крест на карьере — и либо сразу в петлю, либо убраться подальше с глаз долой и тихо доживать свой век в какой-нибудь глуши.

Фон Кюнсберг выбрал второе. Небольшое поместье вдалеке от лишних глаз, на богатой окраине урба Рейс — столицы Розалии. Он приобрёл его на часть полученных во время действий на востоке денег, понимая, что, возможно, придётся покинуть страну и даже жить у бывших врагов. Именно фон Кюнсберг после переворота улаживал дипломатические сложности и организовывал переезд дальних родственников покойного императора и большей части двора в Розалию. И эту страну он выбрал когда-то именно из-за поместья в хорошем районе Рейса, купленного фактически за бесценок. Барон содержал его, зная, что поместье всегда может понадобиться. И вот теперь жил здесь затворником, уповая на то, что в скором времени всё уляжется, о нём вспомнят и снова пригласят ко двору.