Последний рассказ

— Ты же хотел настоящего дела, Миллер, получай его. Мне нужна Кого как страна, где «Солдаты без границ» будут чувствовать себя как дома. Пускай нашим мечтам не суждено сбыться, но хорошенько окопаться в Афре, заручившись поддержкой Свободных колоний, мы просто обязаны.

— Это я понимаю, может быть, лучше тебя самого. Скажи, куда отправишься ты?

— К тому, что так лихо подставил нас, конечно, — пожал плечами я, раскуривая сигару. — Нельзя оставлять нашу мечту неотмщённой.

— Как всегда, будешь действовать в одиночку.

Вопросительных интонаций в голосе Миллера не было совсем.

— Возьму с собой Оцелотти с отобранными им «котами», и Серую Лисицу с Чёрным Змеем.

— А что делать с особым грузом и…

Он не закончил фразу.

— Всё это останется здесь, — глотнув сигарного дыма, ответил я. — Будет неплохим сюрпризом для тех, кто решит атаковать нашу базу.

— Ты понимаешь, что это окончательно убедит всех в том, что мы — террористы, да ещё и невероятно опасные.

— Именно ради того, чтобы все это поняли, я оставляю на базе то, что оставляю. Мы не просто так держим здесь груз, вывезенный из Руславии. Я докажу всем, что у меня достаточно крепкие яйца, чтобы использовать это оружие.

— Это безумие, командир, — покачал головой Миллер.

— Хуже, — выпустил я султан дыма изо рта, — это политика. Раз уж нас втянули в это грязное дело, придётся соответствовать.

Миллер снял очки и потёр переносицу. Он был со мной не согласен, вот только понимал, что переубедить не сумеет. И я ему благодарен за то, что он не стал возражать.

Детектив 2

Я не ожидал, что Бомон придёт, чтобы поговорить. Думал, он решил отделаться от меня в порту. Однако он тем же вечером заявился в кабачок на углу Орудийной и Кота-рыболова. Прежде чем отправиться туда, я переговорил в конторе с председателем профсоюза докеров, объяснив ему, что не стоит связываться с Бомоном, несмотря ни на какое давление сверху.

— Это слишком опасный человек, — сказал я. — Каждый раз, когда он появлялся в Марнии прежде, появлялись трупы. Не только его жертв, но и тех, кто стоял на его пути.

— Например, кто?

— Комиссар жандармерии, — пожал плечами я. — Он его просто на улице застрелил.

Упоминать, что и сам едва не стал жертвой Бомона, когда преследовал убийцу Равашоля, я не стал. Ни к чему знать о моём с ним знакомстве.

— А ты откуда знаешь, что это комиссара именно он пристрелил? — заинтересовался председатель.

— Я был в группе, которая ловила этого человека, возглавлял группу тот самый комиссар.

Я старался избегать имён, хотя и знал: председатель видит, что я говорю меньше, чем знаю, а потому не очень-то доверяет моим словам. Однако моя полуправда его вполне убедила. Мой фронтовой товарищ отлично понимал, когда стоит расспрашивать дальше, а когда лучше остановиться. Да и не нужно ему было узнавать, связывает меня что-то с Бомоном или нет. Ему достаточно моих слов, что объявившийся в порту человек опасен настолько, что стоит пойти на конфликт даже с секретариатом столичного великого мастерового.

Когда же вечером того дня я сидел в кабачке, потягивая крепкий аришалийский бурбон и слушая грустные напевы Чёрного континента, ко мне без приглашения подсел Бомон. В качестве жеста доброй воли он сразу же выставил на стол бутылку бурбона — получше того, что пил я. Наверное, он принёс самый приличный бурбон, что мог найтись в кабачке.

— Ты знаешь, как заводить друзей, — усмехнулся я, допивая свой стакан в пару глотков.

Понявший намёк Бомон тут же наполнил его из своей бутылки.

— А тебя слишком легко найти, ты — предсказуем, — заявил он.

— Я детектив, а не шпион, — пожал я плечами. — Все знают: если я не в конторе штаны просиживаю, то пью здесь. Ну или по делам мотаюсь, но это реже.

— У тебя всегда такой застой с клиентами? — удивился Бомон. — На что ты живёшь?

— Консультирую жандармерию, — съехидничал я, и мы выпили, чокнувшись, словно это был тост.

Бурбон оказался отменный — мне такой давно не по средствам. Он отлично подходил к настроению и грустным, тягучим напевам чернокожей певицы.

Я закурил — так и не смог отказаться от этой пагубной привычки после инцидента с «Милкой», — предложил свой «Житан» Бомону, и тот взял сигарету. А после снова наполнил наши стаканы. Но пить мы не спешили.

— Ты ведь знаешь, на кого я сейчас работаю, — сказал он, и я только кивнул в ответ, затягиваясь. Некоторые вещи лучше вслух не произносить. — Не думаю, что ты поверишь, будто нас подставили в этой истории.

— Подставили? — не понял я.

— Технически всё сделали солдаты моего нанимателя, верно, но на деле они считали, что спасают твой урб от нападения монстра.

— Ты прав, — кивнул я. — Я тебе не верю.

— Твоё право, — согласился Бомон. — Хотя раз не веришь, то и говорить нам не о чем больше.

— То, что я тебе не верю, не значит, что я не выслушаю тебя.

Я поднял стакан, и мы снова чокнулись и выпили, словно я произнёс тост. Обновлять бурбон в стаканах Бомон не стал.

— Я веду расследование для моего нанимателя. И оно привело меня к этой очень интересной конторе по утилизации морского мусора.