Последний рассвет Тарайи

– Главное оставить место, где продолжить, – поддержал Качудай, – А уж кому продолжать – найдутся. Мдаа…! Попробуй взрасти потом такое из камня? Но вот почему на защиту не встаете, я понять все же не могу. Ты не серчай, Ильм, но пока не даётся мне то знание, хотя я пытаюсь, по чести пытаюсь…

– Не тревожь ум мыслями ненужными, придет время и понимание с ним, – одернул его Зор. – Выдвигаться пора! Если каращеи приходят с востока, как говорит Ильм, тогда нам еще закрепиться нужно на той стороне, а закат уж почти свершился, поспешать надобно. Маргас, ты знание свое крепче объясни всем еще раз, а то и два, чтобы никто и никогда…! – он сжал крепко кулак, и Маргас в ответ молча кивнул, – В тишине вперед! – Он поднялся, перескочил через каменистую бровку.

Зор спустился довольно шустро и неторопливой трусцой направлялся вдоль берега в сторону острова, а позади слышался монотонный бег всего отряда. Заранее решено было обойти остров стороной, чтобы не потревожить здешних обитателей и уйти на восток, в надежде перехватить каращеев еще на подходе, став оборонительной линией.

– Скажи, Урус-Зор… – нагнал его Качудай и заставил сменить бег на шаг, – Если я погибну, пообещай, что в Сарихафат весть отнесешь о том, как бывший куфир жизнь положил за землю нашу!?

– Не к месту речи, на то другое время нужно!

– Нет, Урус-Зор, другого может не случиться, а мне важно, чтобы ты отнёс такую весть. Отнёс с наказом, чтобы сирхи, кто жизни сохранить сумел, по чести Мидею нашу хранили далее в веках! Я корысть в том имею, не тая признаю, но я уже столько прошел, Урус-Зор, что смерти не убоюсь и никогда не испытывал трепета перед погибелью. Ты пойми меня, Урус-Зор – все шаги мои, они столь тяжелы для сирха, что в другой раз и не сможет сирх их одолеть. Я иду пока, и они идут, – кивнул Качудай назад, где следом двигался отряд, – Мы идём за всех сирхов, и жизни сложим за всех, но мне обидно станет, коль шаги наши утопят в невежестве, а когда ещё честь такая выпадет их свершить вновь? Посему, Урус-Зор, не серчай, а весть отнеси! Я знаю сирхов, ибо это род мой и честь нам выпала путь преодолеть за всех, но не все могут стоять здесь у рока, и рок тот не поймут, так пусть они о нашем знание примут!

Зор остановился, повернул голову, с прищуром взглянув в глаза степняка, – Сам отнесешь свои вести и сам поведаешь, как стоял у того рока! – улыбнулся гариец, хлопнул слегка Качудая по плечу и тихонько побежал, а Качудай уже знал, что Зор все сделал бы и без его просьб, иначе быть не могло.

Несмотря на неопределенное будущее и возможный скорый бой, исход которого совсем был неясен, Зор находился в приподнятом настроении. Он только что увидел в глазах Качудая полное отречение от самого себя. Степняк отдал себя в жертву ради всех сирхов, и единственным его желанием было только то, чтобы эту его жертву приняли, чтобы она не стала напрасной, это он называл корыстью, но оно таковой не являлось, потому, как не за себя он просил, а за всех. Зор искренне радовался за друга, за его помыслы и порывы, что стоили дорогого, может быть даже дороже всей его прежней жизни, а может быть вся прежняя жизнь и была тем самым мучительным ожиданием перед рывком вперед, хотя сейчас это уже не имело никакого значения.

– Урус-Зор! Урус-Зор! – резануло по слуху визгливым криком степняка где-то позади.

Зор словно очнулся от мыслей и в последний момент увернулся от летящей в него дубины. Он впервые в жизни не заметил опасность, настолько глубоко задумавшись, замечтавшись, что совершенно выпал из реальности на какое-то мгновение и чуть не поплатился за это. Из ближайшей рощи на него бежали с десяток румд, держа наготове свои палки. Они не издавали ни звука, лишь дробный топот сопровождал их появление. Где-то совсем далеко позади уже слышались команды Маргаса. Бойцы группировались на ходу, ускоряясь. Не дожидаясь, гариец рванул в сторону противника, как вдруг вдалеке с двух сторон в уже плотных сумерках золотистой ночи, словно из-под земли появились еще две группы румд, сравнимых по численности с их отрядом, не меньше, затем еще столько же и еще. Они появлялись в разных местах мелкими и крупными отрядами. Расхитители недр являли собой уже полноценное войско, превосходившее земную рать раз в десять как минимум. Румды тут же двинули навстречу, полностью преградив путь к острову, а несколько меньших отрядов, закрыли дорогу к отходу. Такого не ожидал никто, но удивляться уже было некогда. Гарийцы с сирхами вновь группировались в тройки, тройки в десятки и далее, создавая собой нечто похожее на множества пчелиных сот. Маргас в спешке командовал, что-то на ходу корректируя, объясняя, что не успел ранее. Оборона строилась быстро, но без суеты и растерянности. Закаленные в боях мидейцы уже не боялись ничего и ничему не удивлялись.