Последний реанорец. Том V

— Мы вновь встретились с тобой… «граф», — едко обратился ко мне Нассау, взирая на меня сверху-внизу испепеляющим взглядом. — Если честно, ожидал от тебя большего благоразумия и сдержанности, Прасковья. Я разочарован.

— Не поверишь, я тоже разочарован, — с равнодушным и даже скучающим лицом обронил я, не дав Куне сказать и слова. — Разочарован тем, что ты притащился сюда. Дамы, прошу простить меня за мой моветон, вам прекрасно известно в каких я с ним отношениях, — повинился я на всякий случай перед девушками, и те улыбнувшись, кивнули, а после вновь обратился к Нассау. — А теперь, «герцог», шагал бы ты… за Ростиславом и Оттоном. Того гляди отстанешь. Поспешишь. Споткнешься. Упадешь.

— Ты всё также не отёсан и груб, но что взять с прошлого простолюдина. Ваше высочество, я вам искренне соболезную. Ведь вашему роду достался абсолютно безманерный столп империи.

— Герцог, я здесь не как великая княжна, а мой брат в данный момент не наследник престола. Сейчас я лишь их целительница, а Ростислав участник столповой. Так что можете не соболезновать Романовым, — не осталась та в долгу.

Вынужден согласиться. Язык у неё может бить весьма острым.

— В таком случае, не буду любезен с вашим подданым, — и сделав шаг ко мне, тот тихо, чтобы его слышал только я, прошептал мне на ухо. — Дыши пока можешь, ведь живым из Вены ты не уедешь, смерд. Теперь тебя ничто не спасёт, ни императора, ни Потёмкин. А эта сука подле тебя вскоре за всё поплатиться. Уж поверь. Я хорошенько её надрессирую и сделаю из неё замечательную подстилку для своих утех. Мой дом так просто этого не оставит.

Но на всю тираду Нассау я лишь закатил лаза и широко улыбнулся. В последнее время я стал слишком часто слышать угрозы в свой адрес.

— В твоих мечтах, мой ливерный друг. Буду ждать исполнения твоих слов с нетерпением, — кивнул я ему, проходя мимо, а после язвительно заметил. — Надеюсь, в следующий раз твоя магия будет более… крепче. И обещания не треснут, как кости в твоей руке.

Лицо Юстана почти мгновенно дёрнулась при упоминании о прошлом инциденте и слегка скривилось, но уже в следующий миг в спину нам ударил его необычайно спокойный голос.

— В таком случае, может прокатимся в столповой центр при Колизее? Вы покажете нам свой спарринг, а мы вам свой с Хельмутом. Заодно познакомишься с другими уникумами. Как вы на это смотрите, ваши высочества? — повысил тот голос, обращаясь к Романову и Габсбургу. Обменяемся опытом в преддверии турнира? Вдруг, это облегчит и сделает более интересными наши схватки?

— Отчего нет, — мгновенно обрадовался Оттон, неуловимо взглянув на Викторию, а затем не менее плотоядный взгляд этот собачий выверт бросил и на… Алину. — Ростислав, ты как считаешь? Думаю, если поторопимся, то сможем много кого застать и понаблюдать за уже происходящими спаррингами.

Отлично. Просто замечательно! Твою мать, порой кажется, что меня окружают сплошь бессмертные. Бездна, дай мне сил не прикончить этих двух хмырей на этом ущербном соревновании. Правда, я уже жду не дождусь, когда сам окажусь на арене.

— Я вовсе не против, — расслабленно кивнул цесаревич. — Захар, ты что скажешь?

— Вы ведь знаете, ваше высочество, я всегда готов.

— В таком случае решено! Едем! — обрадованно хлопнул в ладони Австрийский.

Ростиславу хватило одного взгляда в сторону, чтобы мгновенно получить безмолвное одобрение Голицына, а несколько секунд спустя каждая прибывшая сторона грузилась по своим кортежам.

— Ростислав, мне кажется, или Нассау с Габсбургами прибыли именно для того, чтобы затащить нас в этот центр? — полюбопытствовала Виктория, когда наша делегация была в машине.

— Дед не раз говорил, что западники повсеместно этим грешат, — подтвердил её догадки парень. — Что Фридрих, что Рудольф, что Франциск. Даже Персия с Афганистаном переняли эти повадки. Пытаются вначале напугать, а когда не получается, то после приходят договариваться.

Дешевая демонстрация силы, значит. Этот кухаркин сын хочет меня напугать? Бездна, если бы мог, то рассмеялся бы прямо здесь.

— Захар, ты что-то притих? — заговорила Алина, с едва уловимой следами паники в тоне.

И взгляды всех присутствующих тотчас обратились на меня.

— Над чем-то задумался? Заметил, что-то странное? — решил осведомиться Романов.

Да. Задумался. Задумался над тем, как буду калечить весь этот сброд на данном ущербном турнире.

— Вовсе нет, — отрицательно покачал я головой. — Просто размышляю над тем… что сегодня выбрать себе на ужин. Прибыв сюда, я страшно… проголодался.

Всего на секунду, но внутри машины возникла тишина, но миг спустя веселый и заливистый девичий смех, смешался с раскатистым хохотом Романова и вся эта какофония разнеслась по обширному салону лимузина.

— Граф, вы не исправимы! — сквозь смех проговорила великая княжна. — По крайней мере, теперь я догадываюсь, что по важности после схваток и стигм у вас стоит на третьем месте. Мне уже не терпится увидеть, что вы покажете на этой демонстрации. Не разочаруйте меня.

Демонстрация, значит. Хорошо. Будет вам демонстрация. Обещаю.