Последний реанорец. Том X (СИ)

- Прости меня, брат, - осипшим голосом проговорил правитель, глядя на раздосадованного Рудольфа. - Но рисковать своей империей и подданными я не намерен. Даже в угоду твоей мести и всем нашим прежним уговорам, - а после замолчав, тот перевел глаза на Карлайла. - Либо война, либо контрибуция и извинения. К Лазареву же… - нехотя добавил прусс, посмотрев на Романова и остальных. - К Лазареву претензий не имею. Парень за клевету и ложь, был в своём праве так поступить.

- Четыре империи против двух! - сообщил громко Валуа и взгляды всех присутствующих скрестились на мрачном Карлайле. - Твоё слово, Рой? Война против четырёх империй или же контрибуция и официальные извинения?..

* * *

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Лазаревых.

30 ноября 2025 года.

Месяц спустя…

Неистовые женские крики разносились набатом по всей огромной усадьбе. Их слышал каждый затаив дыхание. От прислуги и охраны до прибывшего в дикой спешке цесаревича и Голициной. При любом болезненном возгласе Алины Ростислав не находил себе места и постоянно невольно вздрагивал, то и дело поглядывая на напряженных княгинь, на явившихся Трубецких, на целую делегацию прилетевших альвов и всю царицынскую братию во главе с Вадимом и Лёней. Парень даже успевал бросать взгляд на двери, за которыми и происходили роды. К тому же их лично принимала его сестра и Симонна, а также вдобавок еще три целительницы.

Одно дело, когда рожала неодарённая и совсем другое, когда роды проходят у женщины с невероятно сильным магическим даром. И бывшая княжна Трубецкая была как раз такой. Именно по этой причине её крики слышали все. Потому как от выплёскивающейся бесконтрольной магической энергии большая половина артефактов приходила в полнейшую негодность, а сами роды уже длились на протяжении двенадцати часов. Намного больше, чем того требуется по времени.

Но в одно из мгновений женские вопли вдруг резко прекратились и всё стихло. Все присутствующие затаив дыхание моментально устремили свои выжидающие взоры на двери. А в следующую секунду на смену томительной тишине пришел детский пронзительный плач.

- Во имя Катаклизма! - прошептал облегченно Трубецкой, на пошатывающихся ногах усаживаясь в кресло рядом с радостным сыном. - Правнук… Дожил всё-таки!

- СВЕРШИИИИЛООООСЬ! - внезапно раненым вепрем и с удаляющимся счастливым воем завопил Терентий, рванув вглубь резиденции в попытках донести радостную весть до всех и каждого. - Радость-то какая! Госпожа родила! Родила наследника!!!

- Ну что, красавицы, - расплылся в довольной улыбке старик, обращаясь к взволнованным, но счастливым княгиням и к регацце с фон Тек. - Вашему полку пополнение прибыло!

- Прибыло… - неверяще повторила Куня, переглядываясь с остальными. - Сын… У нас… У всех, - шепча и чеканя каждое слово, заторможено огласила девушка, а после уныло заключила. - Захар… он же не знает…

Стоило княгине упомянуть о муже, как все мужские разговоры и пересуды, а также радостный женский щебет тотчас затихли и лишь с уст старика Трубецкого сорвался тяжелый вздох.

- Он узнает. Причем очень и очень быстро, - гулко изрёк Михаил. - У стен всегда есть уши и глаза, какими бы надёжными они ни были. К тому же вы сами знаете, о чём ныне болтают изгои. Так что не печальтесь, девоньки. Вернется ваш благоверный, как все дела завершит…

«Когда-нибудь да вернется. Надеюсь».

Правда, данные слова так и не сорвались с языка пожилого мужчины. В следующий миг дверь беззвучно отворилась, а на её пороге появилась лучащаяся счастьем и радостью Виктория. Целительница, не мигая, взирала на свёрток в своих руках, в котором тихо посапывал новорождённый младенец.

- По всем правилам первым мужчиной, который может тронуть и благословить младенца должен быть отец, - с грустной улыбкой проговорила девушка, поднимая глаза на присутствующих, но затем она устремила свой взор лишь на одного, на слегка бледного и взволнованного брата. - Но так как его сейчас нет, здесь есть его родной дядя, а также будущий император. Поэтому, надеюсь, ваше высочество не откажет роду Лазаревых, - спокойно заключила бывшая великая княжна, передавая младенца цесаревичу.

Несколько кратких мгновений юноша колебался, но пару секунд спустя, сделав несколько робких шагов навстречу, он аккуратно перенял племянника с рук на руки и с трепетом посмотрел на мирно посапывающего новорождённого.

- Племянник, получается, - тихо обронил Романов, во все глаза глядя на необычайно лёгкий комок жизни в ладонях. - Нет, нельзя… Так нельзя… Это неправильно. Так не должно быть, - прошептал горько цесаревич, погружаясь в свои собственные мысли и невольно сглотнув, он поднял взор на приблизившихся девушек, женщин, на Трубецкого и на остальных любопытных. - Я всё сделаю! - вдруг твердо произнес парень, передавая ребёнка обратно сестре и обращая на себя внимание всех присутствующих.

- О чем ты, брат?