Последний ребенок в лесу

Сегодняшние родители подталкивает бойскаутские лагеря к еще более безопасной деятельности, ко все большему внедрению современных технологий. Скаутам приходится бороться за то, чтобы идти в ногу со временем, чтобы у них было то, что можно предложить каждому. Возможно, это хорошая маркетинговая политика. А возможно, и нет (один проницательный редактор как-то сказал мне: «Книга, написанная для всех, — книга ни для кого»). В то время как границы движения скаутов расширяются, их направленность на общение с природой сужается. Есть и такие родители, а также лидеры скаутов (но их меньшинство), которые начинают выступать за возвращение к природе. «Обычно это те, кто постарше, — говорит О'Брайен. — Те, кто еще помнит былые времена». Могут ли эти взрослые предложить что-то конкретное для развития маркетинговых возможностей в крупных кампаниях будущего? Чем рассматривать природу на слайдах или выступать с предложениями отказаться от не связанных с природой программ в пользу мероприятий, проводимых непосредственно на природе, почему бы не попросить этих взрослых создать целое новое направление в движении скаутов? Интересная возможность, сказала О Брайен. Фактически это имеет смысл не только как маркетинговый инструмент (определить свою нишу и занять ее), но и является своего рода миссией.

Лидеры скаутов подчеркивают, что в основе скаутского движения — образовательная программа, которая формирует характер молодых людей, учит верности традициям, помогать другим, вести здоровый образ жизни, прививает стремление учиться всю жизнь. Основатель движения бойскаутов лорд Бадэн-Пауэлл, несомненно, понимал, что природа — благодатная почва для формирования характера детей и для их здоровья. Лучший способ достичь этих образовательных целей (и тем самым оживить движение в маркетинговом плане) — это вернуться к основе основ движения скаутов, к природе. Именно такой подход поддерживают многие родители и лидеры скаутского движения.

Нараян тоже из их числа. «На моей первой работе, в другой организации, я вывозила больных СПИДом детей в горы. Это были дети, которые раньше не выезжали дальше городских окраин, — говорила она. — Однажды ночью меня разбудила девятилетняя девочка. Ей нужно было выйти. Мы вышли из палатки и посмотрели наверх. Девочка затаила дыхание и вцепилась мне в ногу. Раньше она никогда не видела звезд. В эту ночь я убедилась, какую власть имеет природа над ребенком. Девочка стала другим человеком. С этого момента она начала все замечать. Увидела она и замаскировавшуюся ящерицу, которую все пропустили. Она обратилась к своим чувствам. Она проснулась».

Теория слияния

Защита природы зависит не только от организующей силы и руководящих организаций, она также зависит от качества взаимоотношений между молодежью и природой, от того, как молодые люди связаны с природой и связаны ли они с ней вообще.

Я часто раздумываю над тем, что именно привязывает меня к этому месту, к Южной Калифорнии, кроме хороших друзей, интересной работы и хорошей погоды. Конечно, это не та окружающая среда, что преобразована человеком, не та земля, которая изрезана на куски и изменена до неузнаваемости. Что я люблю, так это парки и старые окрестности города, особенно по утрам, когда все сглажено туманом. Я люблю побережье. Тихий океан, противящийся переменам, сохраняющий свою неукротимость для любителей серфинга Южной Калифорнии. Он надежный, всегда здесь и в то же время таинственный и опасный, а некоторые его обитатели превосходят человека по размерам и по непостижимости их тайны. Я не увлекаюсь серфингом, но коль скоро привязанность моя к океану существует, то ей уже никуда не деться.

Когда я еду на восток в горы через Меса Грандэ, Санта Изабель и Джулиан, я знаю, что это те самые места, которые живут в моем сердце. В них есть тайна, которая делает их непохожими ни на какие другие места на Земле. Однако всегда, да-да, всегда внутренний голос подсказывает мне: не привязывайся к ним слишком сильно. Из-за разрастания урбанизированных пригородных зон у меня появляется чувство, что и поля, и реки, и горы, которые я так люблю, могут исчезнуть, когда я приеду сюда в следующий раз, и по этой причине я не могу отдаться им со всей полнотой. Я думаю о детях, которые либо никогда не ощущали привязанности к природе, либо с самого начала научились не доверять собственным ощущениям. Испытывают ли они нечто схожее с моими чувствами, рождается ли в них такой же отклик?

Бесспорно, детям необходима настоящая привязанность к земле не только для поддержания здоровья, но и для того, чтобы они чувствовали потребность защищать природу, совсем как взрослые; не только в разговорах, но и как граждане, как члены общества, имеющие право голоса.