Последний ребенок в лесу

В течение двадцати пяти лет психолог Марта Фаррелл Эриксон и ее коллеги пользовались «теорией привязанности» (так они называли экологическую модель развития ребенка) как основой для длительного изучения взаимоотношений родителей и детей. Они применяли их для превентивного вмешательства в ситуациях, связанных с повышенным риском. Главным звеном работы Эриксон стало здоровье семьи как основной составляющей здорового общества.

Обычно, говоря о привязанности родителей и детей, мы очень редко наблюдаем отсутствие таковой, даже в тех случаях, когда родители безответственны, ненадежны и редко бывают дома. Скорее, мы имеем дело с привязанностями разного уровня. Например, ребенок, у которого родители хронически неотзывчивы (предположим, склонны к депрессиям), в целях самозащиты, во избежание боли, боясь оказаться отвергнутым, отстраняется, переставая проявлять к родителям интерес. Таким образом развивается то, что мы называем настороженно отстраненной привязанностью.

Я высказал предположение, что аналогичные симптомы дефицита привязанности отмечаются и в реакции людей, у которых слабо развито чувство связи с землей. По собственному опыту я могу сказать, что из-за ускоренного развития той части страны, где я живу, моя привязанность к этому месту довольно непроста. Многие из тех, кто живет здесь уже десятилетиями (я, например, приехал из Канзаса), приросли к Южной Калифорнии телом, но не душой. Исследуя развитие ребенка, мы видим, что теория привязанности основывается на глубинной связи между ребенком и его родителями, представляющей собой комплекс психологических, биологических и духовных процессов, и что без этой связи ребенок чувствует себя потерянным, уязвимым, беззащитным перед лицом возможных патологий в будущем. Я убежден, что нечто подобное наблюдается и в привязанности взрослых людей к месту, что эта самая связь с местом и дает им ощущение принадлежности к чему-то и смысла. Без глубинной привязанности к месту взрослые люди, точно так же, как и дети, чувствуют себя потерянными.

«Мысль о рассмотрении отношений ребенка с природой в ракурсе теории привязанности кажется мне очень интересной», — сказала Эриксон. Затем она добавила:

«Занимаясь в основном изучением проблемы развития детей, мы, кажется, довольно многое упускаем в области восприятия детьми природы. Было бы очень интересно проследить, как ребенок с детских лет воспринимает природу, а затем влияние этого опыта восприятия природы на его дальнейшее комфортное состояние и уважение к миру природы в целом. Комфорт и уважение — вот две вещи, которые являются центральными в вопросе изучения привязанности родителей и детей. Предоставив природным силам возможность успокаивать и смягчать нас в суматохе будней, было бы интересно проследить, как привязанность семьи к природе влияет на качество семейных отношений в целом. Основываясь на собственном опыте, я могу сказать, что для прочных взаимоотношений в моей семье благодатную, живительную силу дал опыт совместного общения с природой. Это и то радостное изумление, которое испытывали мы вместе с едва научившимся ходить малышом, который, отодвинув камень, обнаружил под ним великолепного жука размером с мышь, и наши прогулки в его школьные годы по реке в стареньком каноэ, и наши походы в горы».