Последний рейс

Она огляделась по сторонам. Интересно, будет ли она скучать по этому дому? Вот ее любимое кресло, в котором она провела столько часов за чтением и просмотром телевизора. Постеры на стенах, которые она купила, чтобы добавить цвета в свою серую, одинокую жизнь. Ее старые учебники, напоминающие о том, кем она могла бы стать. Удобные и знакомые вещи, которые ничего для нее не значили и которых было совсем не жаль. Единственный человек, который был ей дорог, уехал, и больше Еву здесь ничего не держало.

Она накинула куртку, пакет для Декса сунула в один карман, конверт для Джереми – в другой, бросила в сумку диктофон (скорее, по привычке, чем в надежде на удачу) и вышла, стараясь не смотреть на темные соседние окна. Гулкий звук шагов напомнил ей о воцарившейся в доме пустоте.

Пройдя пару кварталов до кампуса, Ева свернула к библиотеке, срезала путь по лужайке и вышла на темную, извилистую дорожку, ведущую к воротам Сазер-гейт. К павильону Хааса тянулись толпы студентов и болельщиков. Протолкнувшись через них, Ева направилась к своему месту с натянутой улыбкой: теперь, когда она посещала почти все игры, завсегдатаи привыкли к ней и считали своей. Однако она ни с кем не разговаривала, предпочитая делать вид, что внимательно следит за разминкой. Шум и суета арены навалились на нее, и Ева с небывалой ясностью поняла, что проживает чужую жизнь. Словно лодка, подхваченная течением, она сбилась с курса и потерялась в океане без всякой надежды на возвращение домой.

* * *

Декс появился лишь в середине первой четверти.

– Прости, опоздал, – извинился он. – Надеюсь, ничего интересного не пропустил.

Проигнорировав его шутку, Ева отвернулась к студенческому сектору, где были только стоячие места и молодежь прыгала, орала, подбадривала своих и дразнила противников.

– За все годы учебы я не сходила ни на один баскетбольный матч, – сказала она. – Времени не было. Только в самом конце. С Уэйдом.

Декс кивнул, но ничего не ответил.

– Я всегда думала, что останусь в Беркли после выпуска: буду преподавать или работать в лаборатории. Только здесь я чувствовала себя как дома, – продолжила Ева, не обращая внимания на рев, заполнивший арену, когда игрок прямо под ними перехватил мяч и рванул к корзине противника. – А теперь ощущение такое, будто я попала в зазеркалье: живу в Беркли, в своем доме, хорошо зарабатываю. Только это все не то.

Декс оглянулся на нее.

– Думаешь, другие живут лучше?

Он махнул в сторону пожилого мужчины, сидящего в конце их ряда. Под глазами у него набухли мешки, а рукава старой толстовки лоснились.

– Посмотри на него. Готов спорить, работает в Сан-Франциско каким-нибудь бухгалтером. Встает ни свет ни заря, протискивается в поезд метро, завтракает на работе прямо за столом, лебезит перед начальником, весь год ждет отпуска и откладывает, чтобы скопить на абонемент сюда. Так ты хочешь жить? Лучше уж как мы…

Еве хотелось придушить Декса. Лучше?! Постоянно прятаться, обманывать и бояться, что тебя либо арестуют копы, либо прихлопнут свои!

Нет, Ева больше не могла выносить напряжения и одиночества. Пора выходить из игры. Однако чем дальше, тем яснее она понимала, что на Кастро надеяться нельзя. Нужно продумать запасной план, чтобы бесследно исчезнуть для всех: и для Фиша, и для копов – когда придет время.

Арена снова взорвалась криками болельщиков. Ева придвинулась к Дексу и понизила голос (чтобы не было слышно на записи).

– У меня есть покупательница, которой нужны поддельные документы, – сказала она, надеясь, что Декс не заметит ее волнения. – Ей девятнадцать, и она хочет тусоваться в клубах Сан-Франциско. Можешь посоветовать надежного человека?

Даже если он и не поверил, то виду не подал. Чуть наклонившись вперед, развернулся к ней.

– Имелся один такой в Окленде, но давно, еще когда можно было фотку срезать и другую вклеить. А теперь… Нет, только если твоя клиентка найдет похожую девицу и уговорит продать ей свои водительские права. Так сейчас многие делают.

Чтобы скрыть разочарование, Ева отвернулась к полю, сделав вид, что следит за игрой.

– Я ей так и сказала, – откликнулась она. – Но ты же знаешь этих студентов, в девятнадцать лет им кажется, будто два года – целая вечность.

Раздался свисток, объявляющий об окончании первой четверти. Из динамиков загрохотала громкая музыка.

Ева снова придвинулась к Дексу и повысила голос:

– А что стало с твоим другом, который порекомендовал Бриттани?

– С ним разобрались, – откликнулся тот, не поворачивая головы, будто его интересовали девушки с помпонами, прыгавшие на поле. – Решение принимал не я, но он сам виноват…

– Значит, он помогал копам?

– Уже неважно.

– Вообще достаточно рискованно избавляться от парня, который вывел Бриттани на меня. Могут возникнуть подозрения.

Декс невесело усмехнулся.

– Они его никогда не найдут.

У Евы упало сердце; слова застряли в горле.

– У Фиша есть склад в Окленде, а в подвале – печь для сжигания отходов, – добавил Декс и посмотрел Еве прямо в глаза.