Последний рейс «Доротеи»

— Я верю… Но ведь матросы вольны покупать то, что свободно продается в магазинах и на базарах. Во всяком случае так обстоит дело во всех странах… Да и мы так же поступаем. Но если ворованное…

— Ну, что ж, найдите того матроса, вызовите сюда…

— Как-то неудобно держать священнослужителя на причале, проявите долг гостеприимства, пригласите на борт.

— Да, но я не знаю, кто вы.

— Я — начальник Севастопольского уголовного розыска, вот мой мандат. А это мои сопровождающие…

«Покажу я им эту проклятую икону», — решил капитан и пригласил всех на судно.

В капитанской каюте вестовой поставил на стол бутылку ракии, тарелки с маслинами и сладостями. Вскоре матрос принес икону. Небольшая, в простеньком окладе из штампованной фольги, в обычной деревянной раме. Даже беглого взгляда на нее было достаточно, чтобы определить: она никакого отношения к собору не имеет.

— Таких изображений ликов святых угодников в нашем храме не бывало, — торжественно заявил священник. Что оставалось делать? Поблагодарить, извиниться и уходить. Об этом думали поп и комендант, этого ждал и капитан Фокос. Но Ковнер медлил, он рассматривал на свет ракию, начал разговор о качестве вина, способах его приготовления в разных странах. Волей-неволей капитану пришлось поддерживать разговор: скоро он увлекся, так как на родине у него был небольшой виноградник, и он считал себя прирожденным виноделом. Вдруг дверь без стука открылась, и вошли Кайдан и еще один сотрудник СУРа — о них как-то за это время забыли. А те знали свое дело: когда все были заняты разговором, они отошли, не замеченные никем, в сторону, и Кайдан нырнул в трюм. Сейчас он молча подошел к столу и положил на него три тяжелых бруска. Два из них вспыхнули желтым светом.

— Вот, — только и сказал он. — Золото. И серебро.

— В тюках шерсти? — спокойно и, как могло показаться со стороны, несколько печально спросил Ковнер. Только священник уловил эти нотки печали, но не понял почему. А Алексей Павлович подумал: «Сколько же драгоценного металла ушло вот так, минуя таможню, контрабандой, сколько продуктов можно было бы купить на это золото». Тяжело вздохнув, Ковнер сказал ровным голосом:

— Мы вынуждены будем обыскать ваше судно, господин Фокос. Вот ордер.

— Это фирма, я тут ни при чем! — поспешил заверить капитан.

— А мы вас пока ни в чем и не обвиняем. Но обыск все же произведем.

Немало пришлось потрудиться работникам уголовного розыска, чтобы тщательно обыскать все помещения «Доротеи», осмотреть груз. Их старания были вознаграждены: на столе в капитанской каюте выросла гора золотых слитков, драгоценных камней, изделий из золота, серебра, слоновой кости. Матово поблескивающие серебряные бруски складывали прямо на пол. Все это находили не только в тюках с шерстью. В капитанской каюте и других местах оказались тайники, набитые драгоценностями. Когда началось их вскрытие, капитан Ламбросос Фокос потерял контроль над собой.

— Это мои сбережения! — закричал он.

— Сколько же нужно лет, чтобы накопить такие сокровища при вашем жаловании?! — невольно вырвалось у Ковнера.

— Не так уж тут и много…

— Какова, например, стоимость вот этого изделия? — Алексей Павлович взял в руки подсвечник из слоновой кости, инкрустированный золотом, серебром, драгоценными камнями.

— Я его купил в Константинополе за… триста лир!

— До чего же много глупцов развелось в Константинополе! Вещь стоимостью в пять-шесть тысяч золотых рублей продается по цене старенького костюма… Ну, а это откуда у вас? — показал он на одну из безделушек.

— Это подарок моей матери!

— Тогда вашей матерью следует признать дядю нашего бывшего царя — великого князя Николая Николаевича Романова. Вот его вензель, — показал Ковнер. — Вещь эта находилась в княжеском дворце в Ливадии и исчезла после его ограбления. Я мог бы вас ознакомить с соответствующей описью, но, наверное, это будет удобнее сделать на суде.

— На суде?

— Конечно. Ваше судно мы задержим, а дело о незаконном вывозе драгоценностей передадим в суд. А уж он решит, что делать с вами и вашим судном. Да, еще один вопрос, вот вы говорите, что это ваши сбережения, так почему же вы прячете их в тайниках?

— От команды. Вы знаете, какие у нас люди? Вор на воре.

Ковнер устало улыбнулся, хотел было сказать, что команда судна в какой-то мере характеризует и капитана, но только распорядился:

— Команду перевести на берег, ценности передать в Госбанк, на судне выставить охрану! — и, тяжело опираясь на костыли, спустился на причал.

Подготовка к операции

— Тоже мне — тайные агенты, сами попали в каталажку, — беззлобно поругивал Цыганка и Тимофея комендант СУРа, ведя их по коридору к Ковнеру. — Вам гусей пасти доверить нельзя…

— Ребята молчали, да и что они могли сказать?

— Вы уж извините, что так получилось, — встретил их Ковнер. — Но порядок есть порядок. И в самом деле, что делать с неизвестными, которые вдруг оказались на территории уголовного розыска, да еще и не хотят сказать, кто они такие и как сюда попали?

Сима кратко рассказал обо всем, что они видели ночью.