Последний рейс королевы (СИ)

Несмотря на уже завершившуюся регенерацию, на ногу все еще было больно наступать. Но я уже хотя бы могла сама идти, пусть и подволакивая левую ногу. Я не стала осматривать колено в флайтере. Какой смысл? Чтобы нормально произвести осмотр, нужно избавиться от рваной штанины комбинезона. А переодеться я смогу только в номере. Не ковылять же до него голышом? Постояльцам мужеского полу на радость…

Глубоко вдохнув и выдохнув, я шагнула в гостеприимно распахнувшиеся двери отеля. В холле опять было пусто. За стойкой ресепшн — фарн в форме администратора. Хорошо, что утренней девицы уже нет. А то я за себя сейчас не отвечаю. Я пригвоздила администратора к месту тяжелым взглядом, ковыляя мимо него к лифту. Парнишка, уже открывший рот что-то спросить или предложить, поперхнулся собственной речью и отвел в сторону глаза. Хороший мальчик. Надо будет ему потом дать чаевые.

В двери номера я входила со смешанными чувствами. С одной стороны облегчение, что выбралась из передряги с минимальными потерями: раны заживут, а тряпки не жалко. С другой стороны, во мне плавилась злость пополам с обидой. Какого твилла делал Нартанн все это время? Чем занимался? Он собирался вообще меня искать? Или как? Оказалось, или как…

Закрыв за собою дверь, я наткнулась взглядом на мечущегося по комнате бледного Бориса, разговаривающего по коммуникатору:

 — …не говори ер…— тут Борис заметил меня и запнулся. А потом выдохнул в микрофон: — Би… Лидия вернулась! Она ранена!

На меня накатило облегчение. А мальчишка, не глядя, отшвырнув коммуникатор за спину,  бросился ко мне и обхватил за талию:

 — Куда ранена? Сильно? До кровати дойдешь?

Искреннее беспокойство подростка бальзамом пролилось на мое сердце. На душе стало легче и теплей. Я наклонила голову и, повинуясь непонятной потребности организма, чмокнула Бориса в макушку:

 — Уже все хорошо. Колено нужно только осмотреть. Я почему-то до сих пор хромаю, хотя процесс регенерации уже завершен. Да и на ногу наступить нормально не получается.

Борис, вздрогнувший от прикосновения моих губ к волосам, поднял голову:

 — Тем более, в спальне тебе будет удобнее…

Странный у нас какой-то диалог. Я хмыкнула:

 — Лучше в санблок. Кровать не хочется пачкать. Да и аптечка с утилизатором ближе.

Борис не стал спорить и с готовностью подставил мне свое плечо, чтобы облегчить калеке путь. Такая забота полоснула по сердцу горячим клинком. Я ощутила, как к глазам подступают слезы, и, чтобы не разреветься, спросила первое, что пришло в голову:

 — Где твой опекун?

С помощью подростка идти было легче, и до санблока мы добрались очень быстро. Практически так, как я ходила со здоровой ногой. Открывая передо мной двери, парнишка передернул плечами:

 — Мирак сначала помчался в тот салон, в который ты записалась. Но там ему сказали, что ты на сеанс не пришла. Тогда он обратился в местное отделение органов правопорядка… 

Борис запнулся, помогая мне присесть на притащенный из спальни пуфик, и я догадалась, что он не знает, как объяснить мне тот факт, что местные законники отказали арлинту в помощи:

 — Его послали, сказав, что взрослая женщина может пойти к любовнику под видом посещения салона красоты?

Лицо подростка покрылось безобразными багровыми пятнами. И я поняла, что угадала. Он кивнул, подтверждая мои мысли:

 — Не совсем так, но смысл был похожий. А Мирак не рискнул раскрывать нашу легенду. И потому обратился за помощью к Кину. Я непрерывно набирал твой номер, а Кин помог запеленговать направление и дал пару проверенных спецов, находящихся на Мигаре, в помощь. Так что сейчас Мирак…

Борис не договорил. В этот самый момент, когда я под мерный рассказ мальчишки принялась расстегивать изодранный комбинезон, в гостиной раздался грохот захлопнувшейся двери. На пороге санблока выросла фигура арлинта:

 — …бросил все и примчался сюда. Там и без меня разберутся! Сильно ранена?

Нартанн не сказал это, а выдохнул. А я потрясенно уставилась на него. За эти несколько часов, что мы не виделись, арлинт изменился почти до неузнаваемости. Он будто постарел на тысячу лет: в уголках глаз и губ резкие злые морщины, кожа серая, а волосы, наоборот, словно луна вместо солнца осветила. Глупо хлопнув ресницами, я, не подумав, брякнула:

 — А что с твоими волосами? Ты покрасился?

Борис нервно хихикнул и аккуратно попятился от меня. Нартанн дернулся. А потом как-то беспокойно вздохнул, его плечи обмякли:

 — Ага, покрасился…

Порывисто взъерошив себе волосы, арлинт сделал большой шаг ко мне:

 — Куда ранена? Врач нужен?

Я, как зачарованная, глядела в бирюзовые глаза, в которых все больше и больше мерцали искорки:

 — Врач точно не нужен. Регенерация уже завершилась… Колено нужно осмотреть… почему-то до сих пор хромаю…

Краем глаза я заметила, как к выходу метнулась какая-то тень. И догадалась, что это деликатный Борис нас покинул. А потом вдруг представила, как он спускается вниз и натыкается на ту гадину, что отправила меня к «своей сестре».