Последний ряд, место 16

– Что в этом особенного? – продолжил Габриэль. – Молодой парень, ухаживающий за явно неадекватным инвалидом, решил сходить в кино со своим подопечным. Я могу его понять. Молодому человеку, вероятно, надоело каждодневное бесцельное шатание по скверам и паркам. Вот и решил совместить работу и развлечение. Но не вышло. Фильм Рикафена явно оказался слишком тяжелым испытанием для инвалида.

Габриэль улыбнулся и взглянул на Дану. Как она отреагирует. Дана подняла глаза и неожиданно кивнула.

– Да, – согласилась она. – Фильм оказался тяжелым испытанием. А инвалид действительно неадекватным. Он даже обмочился от страха.

– Обмочился?

– Мне рассказала билетерша из кинотеатра. Когда его вывозили из зала, с сиденья коляски на пол капало. И в зале, и в фойе.

Габриэль нахмурился. Этих данных не было в протоколах допросов. Он подумал, что надо бы указать лейтенанту Канцу на такую оплошность. Конечно, печальный факт того, что инвалид обмочился, не влияет на ход расследования. Но ведь так можно упустить и что-то более существенное.

Свое смущение Габриэль решил замаскировать нарочитым весельем.

– Представляю, как парень проклинал этого инвалида, когда вез его к выходу. – Он улыбнулся. – Пропали его семьдесят шекелей. За два билета.

Дана никак не отреагировала и на эту остроту. Но вдруг резко развернулась к Габриэлю.

– Габи, найди мне этих людей.

От неожиданности Габриэль вздрогнул.

– Каких людей? Инвалида и его сопровождающего? Зачем они тебе? Ни того, ни другого не было в зале в момент выстрела. В чем ты их подозреваешь?

– Ни в чем. – Дана капризно дернула плечиком. – Мне не в чем их подозревать. И ты прав, их не было в зале в момент выстрела. Но я хочу с ними поговорить.

– Где же я их найду? – растерялся Габриэль. – Они вышли из кинотеатра до выстрела, значит, их имена и адреса никто не зафиксировал. Документов при покупке билетов у них никто не спрашивал. Это все-таки не билеты на самолет.

– Твои ребята изъяли диски с записями камер наружного наблюдения, – сказала Дана. – Они наверняка смотрели только то, что произошло после убийства. Я бы хотела посмотреть то, что происходило до выстрела.

Габриэль взглянул на Дану и покачал головой.

– Ты хочешь подвести меня под трибунал?

– О чем ты говоришь?! – возмутилась Дана.

– Я не имею права показывать тебе кадры изъятой пленки. Это все-таки вещественное доказательство, а ты не член следственной группы.

– Если бы я хотела подвести тебя под трибунал, я бы придумала что-нибудь получше, – проворчала Дана и призывно-ласково взглянула на Габриэля. – Конечно, ты не можешь показать мне эти кадры. Но ведь ты сам можешь их посмотреть? Конечно, можешь. И найти момент, когда этого инвалида вывозят из зала, тоже можешь. А потом рассказать мне.

– Рас-ска-зать? – Габриэль выговорил это слово по слогам. – И тебя удовлетворит мой рассказ?

Габриэль улыбнулся, словно говоря: «Дорогая, не делай из меня идиота».

– Ну… – замялась Дана. – Я ведь не обязана сидеть как прибитая к стулу, пока ты будешь смотреть. Я ведь могу подойти к бывшему мужу, встать за его спиной… И случайно взглянуть на экран его компьютера. Это же не преступление, за которое отправляют под трибунал?

– Преступление, – отрезал Габриэль. – Стоять за спиной можно только у действующего мужа. На бывшего это не распространяется.

– Габи, прекрати свои провокации, – капризно пропела Дана и добавила совершенно другим, серьезным тоном: – В конце концов, ты не меньше меня заинтересован в скорейшем раскрытии этого дела.

– Заинтересован, – согласился Габриэль. – Еще как. Русские давят на МИД, требуют результат. МИД давит на мое начальство, а мое начальство – на меня. Но, боюсь, твои идеи не приближают нас к раскрытию. По-моему, ты идешь за призраком.

– Может быть, – сухо отчеканила Дана. – Но я должна быть уверена в том, что инвалид и его сопровождающий – это призрак и ложный след.

«Что за человек?! – мысленно возмутилась Дана. – Минутное ведь дело. Посмотреть записи. Нет, он будет спорить, доказывать свою правоту, ссылаться на законы и дурацкие правила. При этом он потеряет гораздо больше времени. А все только для того, чтобы показать, что я полная дура. Правильно я сделала, что сбежала от него».

Габриэль заметил перемену настроения Даны и нахмурился. Вот всегда она так. Чуть что не по ней, сразу срывается. Только одно мнение верное – это ее.

– Хорошо, – сухо сказал Габриэль. – Я посмотрю эти записи. А ты постоишь за моей спиной.

Он снял трубку с одного из аппаратов, набрал короткий номер и сказал еле слышно несколько слов, выслушал ответ, сказал еще что-то, повесил трубку и взялся за мышку компьютера.

Дана одним глотком допила остывший кофе. Габриэль продолжал возиться с мышкой. Наконец он сказал, не отводя глаз от экрана:

– Есть. Все записи у меня. Сейчас я найду момент, который тебя интересует.

Он сосредоточенно щелкал мышкой еще несколько секунд и наконец оторвал взгляд от экрана.

– Вот они.