Последний ряд, место 16

– Я решила, что я сошла с ума, – продолжила Дана. – Я не могла понять, как это может быть. Я смотрела на эти фотографии и пыталась сообразить, что все это значит. Вот он обнимает Марину у гостиницы перед визитом к Михайлову. На рукаве пиджака четыре пуговицы. Вот он заходит в кинотеатр и промокает платком лоб. На рукаве пиджака три пуговицы. Вот он убитый лежит в проходе. На рукаве четыре пуговицы. И тогда я поняла, что в фойе кинотеатра зашел не Антон Голованов. А потом мне стало ясно, что произошло…

За столом установилась напряженная тишина. Офицеры переглянулись между собой. Доктор Хирш взглянул на Адину Бар. Наконец Моше Ригер не выдержал.

– Мы вас слушаем, – в его голосе звучали призыв и нетерпение.

Дана улыбнулась, но улыбка получилась жалкой и натужной.

– Да, я поняла, что произошло. – Она судорожно передернула плечами, словно ей было неудобно, что светлая мысль пришла в голову именно ей, а не этим увенчанным званиями мужчинам. – Я расскажу вам обо всем. С самого начала.

Дана повернулась к Эльдаду Канцу:

– Как установили вы, господин лейтенант, журналист Антон Голованов приехал в Израиль специально для встречи с Олегом Михайловым. Он готовил статью с расследованием против этого бизнесмена и обвинял его во многих преступлениях. Были у него и реальные доказательства по нескольким эпизодам. В частности, он доказывал, что Михайлов дал крупную взятку члену правительства России и получил определенные преференции, позволившие ему взять под свой контроль два крупных предприятия нефтехимии. Думаю, что свое расследование Голованов вел не сам. За ним стояли какие-то акулы российского бизнеса и сотрудники спецслужб, задумавшие утопить Михайлова. Впрочем, это не наше с вами дело. Прилетев в Израиль, Голованов позвонил Михайлову и договорился о встрече…

– Зачем? – спросил Рафи Битон, бросил короткий взгляд на полковника Лейна и пояснил свой вопрос: – Зачем он вообще прилетел? Почему не опубликовал свое расследование без комментария Михайлова?

– Я могу только предполагать. – Дана пожала плечами. – Но думаю, заказчикам Голованова нужно было расследование, к которому нельзя придраться. С журналистской точки зрения. А значит, Голованову был необходим и комментарий другой стороны. То есть Михайлова.

– Может быть и так, – сказал Моше Ригер. – А может быть, журналист просто решил вытянуть из Михайлова крупную сумму. В обмен на обещание не публиковать материал.

– Может быть, – согласилась Дана. – Здесь есть много вариантов. Например, стоящие за Головановым люди хотели предупредить Михайлова о том, что у них есть реальный компромат на него, и заставить пойти на какие-то уступки. И они настояли, чтобы Голованов вылетел в Израиль. Так или иначе, журналист прилетел и на следующий день после приезда отправился в офис Михайлова. Его привезла туда Марина Цукерман. Она же должна была забрать его после встречи.

– Но из офиса Михайлова журналист так и не вышел, – констатировал Рафи Битон.

Дана кивнула.

– Не вышел.

Она выдержала паузу, но никто из сидящих за столом не проронил ни звука. Взгляды Ригера и Битона, направленные на Дану, отнюдь не были дружелюбными. «Они меня терпеть не могут, – подумала Дана. – Ведь я, по сути дела, сделала то, что должны были сделать они. Кому приятно выглядеть дураками перед начальством: А Габриэль? Он же специально пригласил их сюда. Мог бы выслушать меня сам. Не захотел. Решил преподать им урок. За мой счет. Очень неблагородно с его стороны! Делать меня врагом офицеров иерусалимской полиции. Зачем он это сделал?» Дана коротко взглянула на Габриэля в надежде, что тот прочтет в ее взгляде возмущение и гнев. Но получилось, видно, плохо, потому что Габриэль в ответ только улыбнулся.

– Я не знаю, что именно произошло на встрече в кабинете Михайлова, – сказала Дана, и выражение ее лица стало виноватым. – Могу только догадываться. Но они не договорились. Может быть, сумма, которую был готов выложить Михайлов, не устроила Голованова. А может быть, журналист был честным человеком и не собирался продавать свои материалы, а действительно хотел отправить Михайлова за решетку. Но, так или иначе, Михайлов его застрелил.

– Вы уверены, что это сделал Михайлов? – спросил Моше Ригер, стараясь выглядеть спокойным. Но подрагивавшее правое веко выдавало его состояние. – А почему не один из его охранников?

Дана улыбнулась и покачала головой.

– Я с трудом смогу поверить, что охранники господина Михайлова были вооружены пистолетами Kolibri. Зато могу себе хорошо представить, что эта малютка лежала в одном из ящиков стола Михайлова. На всякий случай. Впрочем, вы правы, господин майор, никаких доказательств того, что стрелял именно Михайлов, у меня нет. Это вполне мог быть кто-то из охранников. А может, его помощник. Или секретарша. Это уж предстоит выяснить вам, господа. Но за то, что приказ убийце отдал именно Михайлов, могу поручиться.

– А разбитая губа Голованова? – напомнил Рафи Битон.