Последний ряд, место 16

Тот взглянул на Дану. Готова ли она продолжать?

– Как вы понимаете, поменять тело убитого Голованова на Либера надо было не только бесшумно, но и очень быстро, – продолжила Дана. – Когда смена состоялась, Либер плюхнулся в коляску. Вероятно, на одну из грелок. Она то ли порвалась, то ли из нее выскочила пробка. Но, так или иначе, потекла вода…

– И потому обе билетерши решили, что инвалид обмочился, – Рафи Битон хлопнул себя по коленке и откинулся на спинку кресла.

– Конечно, – кивнула Дана. – С сиденья коляски капала вода. Но это только добавило красок в портрет безумного инвалида.

Дана замолчала, оглядела сидящих за столом и продолжила:

– Когда за инвалидом Либером и его сопровождающим закрылась дверь, оставшийся в зале доктор Берг приступил к последней стадии операции. Он выждал несколько минут, затем достал из кармана Kolibri и выстрелил в пол. По диагонали через проход. Он ничем не рисковал, так как для такого выстрела ему не надо было ни поворачиваться, ни вставать. Он просто протянул руку в сторону и нажал курок. Но когда пуля вошла в паркетный пол, она отколола от него большую щепку, которая полетела вперед и попала в ногу Далии Орлеви, порвав ей чулок. Далии показалось, что кто-то коснулся ее ноги, она нагнулась рассмотреть, кто там ползает, и, конечно, не обратила внимания на щепку, лежащую на полу. После этого профессор Берг быстро протер пистолет платком, положил на пол и толкнул ногой. Вот и все… – Дана пожала плечами. – В зале переполох, свет зажигают и обнаруживают мертвого Голованова в кресле последнего ряда. И сам профессор Берг констатирует его смерть.

Дана подняла голову и обвела взглядом офицеров. Те сидели молча, словно пытались осмыслить то, что только что услышали.

– Значит, мы найдем пулю от Kolibri в полу зала? – спросила Адина Бар.

– Конечно, найдете, Адина, – уверенно заявила Дана. – Я ее уже нашла. Когда была в кино, где встретила лейтенанта Канца. В районе десятого места в двадцать первом ряду.

– А Берг сидел на месте номер двадцать? – уточнил Ригер.

– Я же сказала, что он стрелял по диагонали через проход. Дыру в полу я нащупала, но извлечь пулю не смогла. Она маленькая и вошла глубоко в дерево.

– Это хорошо, что ты ее не достала, – заявил полковник Лейн. – Мы ее сами извлечем. – И повернулся к мужчинам. – Что скажете, господа офицеры?

– Извлечем, – уверенно сказал Моше Ригер, не сводя глаз с полковника.

– Пулю-то мы извлечем, – вздохнул полковник. – Но…

За столом установилась тяжелая тишина.

– Есть вопросы к госпоже Шварц? – прервал молчание полковник Лейн.

– Есть. – Мрачный Моше Ригер поднял глаза и, уловив короткий кивок Лейна, повернулся к Дане. – Почему вы решили, что Михайлов застрелил Голованова именно в своем кабинете? Он ведь мог вывести его в какую-нибудь другую комнату. В подвал. На чердак. И застрелить там.

– Ремонт. – Дана улыбнулась Моше Ригеру. – В кабинете Михайлова прошел ремонт. Странный ремонт. У него кабинет выдержан в серо-голубых тонах. Три стены серые, одна голубая. Картины и мозаика в таких же тонах, кресла голубые. И вдруг уродливый зеленый ковролин. Явно купили первый попавшийся в ближайшем магазине. И положили наспех. Очень неряшливо. В двух местах ковролин выбивается из-под плинтуса. Когда я в первый раз зашла в кабинет Михайлова, то подумала: неужели миллионеру не могли нормально ковер положить?

– Это когда вы задавали вопросы про ремонт, – сообразил Эльдад Канц.

– Конечно, – кивнула Дана. – А когда пришла во второй раз, попробовала каблуком, а ковролин двигается. Значит, клей намазали не по всему полу, а прихватили в нескольких местах. Очень торопились. Михайлову надо было срочно закрыть пятно крови, которая впиталась в паркет. Он понимал, что мы придем его допрашивать. И должен был успеть до нашего визита. Вот и затеял ремонт. Потом, когда бы все успокоилось, этот уродливый ковролин, конечно, сняли бы. Вместе с паркетом. И все. Никаких следов. Но в день убийства времени на это не было.

– А что с документами? – спросил Моше Ригер. – С теми, что были у Голованова? Неужели он, опытный человек, взял с собой оригиналы?

– Нет, конечно, – быстро отреагировала Дана. – Думаю, Голованов взял с собой копии, а оригиналы оставил в машине Марины Цукерман.

Офицеры переглянулись.

– И где же эти оригиналы?

– Полагаю, Марина продала их Олегу Михайлову. – Дана заметила недоверчивые взгляды мужчин и кивнула. – Да-да. Думаю, дело было так. Не дождавшись Голованова у офиса Михайлова, Марина подошла к охраннику и поинтересовалась, где Голованов. Охранник доложил о ней Михайлову, и тот пригласил Марину в офис. Там он и выяснил, что оригиналы у нее в машине. И предложил продать. Она согласилась.

– Но это значит, – Моше Ригер задохнулся от возмущения, – что она знала о том, как погиб Голованов. И молчала.