Последний Робин Гуд Европы

— «Пункт первый: «Не представляется возможным зарегистрировать движение в защиту памяти одного конкретного лица: для этого существуют памятники и мемориальные доски». Пункт второй: «В списке учредителей нового движения должно быть не менее трёх человек». Ваши мнения?

— Они свихнулись там, эти бюрократы! Мы предоставили им 20 000 подписей! — подал голос Юстас, один из самых активных сторонников Вирги.

Тут слова попросил тот незнакомец в костюме:

— Они совершенно правы: речь идёт не о собранных подписях, а об образовании партии, с какой-то программой и целью. Но это может сделать даже студент-первокурсник юридического факультета: надо просто высокопарно сочетать красивые слова и правовые термины. Дозвольте это сделать мне, как бывшему политику.

И Вирга его узнала: этот человек десять лет назад был министром иностранных дел.

В знак протеста против какого-то преступного деяния руководителей страны он сложил с себя все полномочия и уехал в глухую деревню доить коров, но через несколько лет вернулся к преподавательской деятельности.

А тот священник добавил:

— И надо добавить несколько цитат из Священного Писания!

* * *

Чиновник, ответственный за оформление регистрации новой партии, оказался вполне весёлым человеком и отпускал шуточки по любому поводу.

Теперь он выдал Вирге все необходимые документы со словами:

— А вот теперь у вас всё в порядке. Неделю назад я выдавал регистрацию «Партии Национального Возрождения». Чего они там собираются возрождать, я так и не понял: обыкновенные клоуны, в прямом смысле! Их предводитель так и заявил: «Если мы ничего и не сделаем, то хотя бы вы посмеётесь!» Чует сердце: плакать будем. А вот вы дерзайте!

Новая осень принесла новые сюрпризы: народ, как оказалось, не позабыл этой истории.

Партия, названная «Дорогой Смелости», в честь погибшего «смельчака», вдруг потеснила все традиционные движения второго плана и преодолела требуемый «пятипроцентный барьер».

Она даже образовала свою фракцию в парламенте.

Заскрипели зубы и у «Первого Лица Государства», и у руководителей «Службы Охраны Короны», но ничего против сделать они не могли.

Вирга получила не только депутатский иммунитет, но и положенные ей по статусу персональный транспорт, а самое главное: доступ ко многим ранее недоступным документам.

Глава 21

Новая встреча Андерса с Кристианом состоялась уже в другой обстановке.

Пару месяцев назад тот вычислил маршрут наркотрафика, почти не выходя из кабинета: аналитическим путём.

Он обратил внимание на резкое увеличение поставок в некоторые фармацевтические фирмы лакокрасочной продукции, которая явно превышала все мыслимые потребности, даже если ремонт там производили откровенные халтурщики.

Никакого смысла заказывать этот товар в Юго-Восточной Азии не было: его можно было купить в любом строительном магазине, всего на пять процентов дороже, зато безо всяких таможенных преград.

И он заметил: руководство этих фирм вдруг начинало стремительно богатеть, хотя их товарооборот оставался на прежнем уровне.

Зато цены на традиционный героин на чёрном рынке резко упали.

Кристиан опросил нескольких специалистов, и все они в один голос ответили: все эти лаки и краски никак не могут быть использованы для изготовления или хранения лекарств: для этого годятся только химически чистые ингредиенты, которые не купишь в обыкновенном магазине.

Их применение могло быть единственным: на стенах, полах и потолках.

Но если для транспортировки наркотиков окупался даже такой метод, как глотание курьерами мелких мешочков с десятками «доз», которые, бывало, раскрывались в желудках под воздействием его сока, то это: настоящий Клондайк!

Сильный запах ацетона или олифы моментально отбивал у служебных собак любое желание даже близко подойти к этим бочкам, а рентген или ультразвук в этом случае тоже ничего не давал.

Когда под его наблюдением вскрыли одну канистру, на которую он уверенно показал, в ней нашли зелья на доселе неслыханную сумму: по ценам чёрного рынка она составляла десять миллионов долларов.

Он мог бы стать национальным героем, но Кристиан предпочёл отдать все лавры открытия самому смышлёному парню из той смены, а самому остаться в тени.

Справедливости ради: Кристиана тогда представили к правительственной награде.

Её вручили ему не так, как полагается простому гражданину: под звуки фанфар в зале приёма «Первого Лица Государства», а достаточно скромно, в кабинете начальника «Службы Охраны Короны».

Солидной была и выделенная ему премия, а его статус профессионала, который был и до этого достаточно высоким, вырос до небывалой величины.

Он пренебрежительно отверг предложение стать руководителем местного отделения Интерпола, и даже должность заместителя Министра Внутренних Дел его не воодушевила:

— Я аналитик, а не администратор! — заявлял он всем, кто пытался завербовать его на свою сторону.

Но отныне его даже к «Первому Лицу Государства» пропускали без предварительного согласования.

* * *

Об этом Андерс был наслышан, поэтому довольно робко набрал его личный номер.