Последний Робин Гуд Европы

В годы его молодости, когда в стране существовала не профессиональная армия, а обязательный призыв, его направили в одну из «горячих точек»: на территорию бывшей Югославии.

Там он пробыл полтора года, что было втрое больше, чем полагалось по статусу наблюдателя ООН в звании сержанта.

За это время из сержанта он сумел вырасти до лейтенанта, и теперь мог находиться в составе «миссии» ещё два года.

Но однажды их машину обстреляли из пулемёта, и какая из сторон того конфликта открыла огонь по «посредникам», так и не удалось выяснить.

С тех пор он ненавидел всех: и албанцев, и мусульман, и славян всех разновидностей.

После этого он и поседел, хотя тогда ему не было и «четвертака».

Никакой особенной отваги в том инциденте со стороны будущего политика Кристиан не обнаружил: в то время там все стреляли по всем, по малейшему поводу, и просто без повода, а особенно доставалось журналистам.

Но получившего обыкновенное ранение военнослужащего на родине почему-то сделали национальным героем, и после демобилизации он решил податься во власть.

Изучая его досье, Кристиан обратил внимание: совпадала ещё одна деталь.

Шрам на груди!

Но опять, это только косвенное доказательство, и он в десятый раз пересматривал все имеющиеся у него документы.

Особое внимание Кристиан уделил показаниям следователей, которых отстранили от этого дела в самом начале расследования. Большинство из них были по разным причинам уволены со службы, и терять таким было нечего.

Он не поленился с ними встретиться самолично.

Кто из уважения к его персоне, а кто и просто за деньги, поведал ему многие детали, которых не было в официальных протоколах.

Одна горничная призналась, что после одного такого визита она убирала этот номер и нашла в мусорной корзине порванные детские трусики.

Они были «девочковыми», и их размер совпадал с предполагаемой гостьей: худенькая девочка от трёх до шести лет.

Та женщина разбиралась в этом деле: у неё дочь была того же возраста.

* * *

Во избежание ухода от налогов в соответствующую службу регулярно поступали сведения обо всех покупках в торговых сетях, произведённых с использованием карточек скидок.

Все они были не обезличенными, а именными.

Разумеется, если сумма приобретённого не превышала задекларированных доходов, никто и не пытался выяснять, зачем куплена та или иная вещь.

Но Кристиан зацепился и за эту деталь.

Превосходно разработанная система электронных таблиц позволяла фильтровать любые массивы данных: по наименованию товара, по имени клиента, по датам.

Детские трусики своим чадам покупают многие родители, а вот зачем они понадобились неженатому и бездетному политику?

Они были куплены именно в субботу, во второй половине дня.

В тот день на камере были зафиксированы только Эрика и Инга.

Вероятно, «Седой» тогда прошёл через другой вход.

Наверняка тогда он в порыве страсти не просто стянул, а сорвал трусики с Инги, пообещав ей купить новые.

Этого было вполне достаточно для понимания картины произошедшего, но никак не для возбуждения уголовного дела.

В Соединённых Штатах можно зарегистрироваться в гостинице под любым именем, не предъявляя при этом удостоверения личности, но только не здесь!

И Кристиан получил соответствующую справку: регулярно, и всегда только по субботам, один из номеров в этой гостинице резервировали на сутки Александр, Конрад, Виолетта или сама Эрика.

Имя «Седого» не было упомянуто ни разу.

Кристиан задумался: он обязан найти улики против этой сволочи!

Инга как-то вскользь упоминала и про другую гостиницу, названия которой не знала.

Её проводили туда не через парадный подъезд, а откуда-то со двора, где был фонтан, который в тот день не работал.

Но не так уж много фонтанов в его городе: это же не Италия!

Внимательно изучив схему водоснабжения столицы, он сличил её с рекламными проспектами всех гостиниц и фотографиями, предоставленными знаменитой поисковой системой.

Через полчаса он знал название этого отеля.

На следующий день его любимчик, лейтенант Мариус Дайлиде, предоставил ему справку:

«За запрошенный период номера на неполные сутки по субботам снимались девять раз. Шесть раз они были оплачены по безналичному расчёту одной и той же организацией».

Плательщиком оказалась какая-то консультационная фирма, которая регулярно выделяла крупные пожертвования на политическую деятельность сразу двух партий: одной правящей, а другой — якобы «оппозиционной».

В этом тоже пока не было криминала, но в голове появились новые зацепки.

«Ты же шахматист, Кристиан! — мысленно кричал он сам себе. — Думай, дурак, думай!»

И он решил изучить все операции этой фирмы.

Она ничего не производила, а торговала «интеллектуальными услугами».

Некое физическое или юридическое лицо, обычно «инкогнито», давало заказ на «социальный опрос такой-то категории граждан».

Вопросы, которые в них задавались респондентам, и результаты заполненных ими анкет, Кристиана не заинтересовали.

Зато там фигурировали гонорары в размере сотен тысяч евро, а их заказчиками были такие персоны, что любой другой следователь на его месте сразу решил бы застрелиться.