Последний Робин Гуд Европы

Но Виргу Скуче укротить было невозможно.

«Пепел Клааса» не позволял ей идти на компромиссы с совестью, и с парламентской трибуны она произнесла столько непарламентских выражений в адрес инициаторов законов о регистрации однополых браков или очередного снижения «возраста согласия», что трансляцию дебатов в прямом эфире не один раз приходилось прекращать.

Все люди грешны, и у каждого есть свой «скелет в шкафу», но как его ни искали недоброжелатели Вирги, его они не нашли.

Все попытки найти компромат в её личной жизни заканчивались крахом: она, хоть и не имела детей, была замужем за одноклассником, и «на сторону» никогда не шастала.

Одним из главных оппонентов Вирги был представитель «партии клоунов», бывший диктор «Первого Канала» по кличке «Рокки».

Он имел «нетрадиционную ориентацию» и до поры до времени скрывал это.

Но вскоре после получения удостоверения депутата он вдруг решил «раскрыться»: теперь это стало модным.

Однажды «Рокки» вместе со своим сексуальным партнёром вывалился из ресторана в три часа ночи. Они сели в такси, пьяные вдрызг, и когда прибыли на место, почему-то отказались платить по счётчику.

Шофёр вызвал полицию, и вместе с ними прибыло и несколько «папарацци» с кинокамерами.

Заплетающимся языком он заявил «ментам»:

— Вы даже не знаете, с кем связались! Завтра все будете на улице, с волчьими билетами!

Полицейские улыбнулись и составили протокол о правонарушении, а репортёры всю следующую неделю смаковали подробности этой истории.

Проштрафившегося депутата слегка пожурили в парламенте, и «Рокки» публично покаялся.

А через месяц он стал председателем парламентской комиссии по атомной энергетике, в которой смыслил не больше, чем свинья в апельсинах.

Тех полицейских не уволили, но им пришлось пройти девять кругов унижений, письменно объясняя начальству причины задержания этой «неприкосновенной морды».

* * *

Ещё до начала предвыборной кампании Вирга получала угрозы о физическом уничтожении, «если не перестанет мутить воду».

Она сильно переживала, но бывший министр, который стал её «правой рукой», довольно флегматично сказал:

— Если ты подалась в политику, тебе никогда не удастся избежать давления. Пока я был министром, я услышал столько угроз, тебе и не снилось. А иначе придётся распустить нашу партию!

— Нет! — закричала Вирга. — Я пойду до конца, даже если меня убьют. Ради Инги, ради памяти о брате!

— Они упустили момент, когда тебя можно было тихо убить, — сказал бывший министр. — Теперь у тебя особый статус. Нашему «Первому Лицу» придётся весьма несладко, если с тобой что-нибудь случится. Поменяй номера всех телефонов.

Вирга так и сделала, и это на самом деле на некоторое время помогло.

Её пытались прижать и другими способами: вышестоящие инстанции решили проверить все уголовные и гражданские дела, в рассмотрении которых она участвовала.

Но юридически судьёй она больше не работала, а несколько адвокатов, примкнувших к этому движению, умело отмели все обвинения в её адрес.

Давление на Виргу не ограничивалось законными методами: однажды в их двор закинули дохлых котов. Но соседи организовали круглосуточную охрану их дома, и им удалось поймать одного из живодёров.

Они не стали ни бить его, ни сдавать полиции.

Один из «дружинников» держал дома целую свору собак, и факт жестокости по отношению к четвероногим его возмутил больше всего.

Он бросил этого провокатора в центре своего сарая и привёл со двора четырёх ротвейлеров.

Тщательно отмерив длину ремней, он привязал их по углам.

Теперь, чтобы не быть покусанным, тому оставалось одно: стоять в самом центре сарая, не пытаясь ни лечь, ни сесть.

Уходя, хозяин громко сказал: «Фас!» — и закрыл дверь.

От попадания в психушку того спасла лишь жалость: его вызволили через два часа.

Больше это животное о двух ногах в посёлке не видели.

Глава 29

Судьба Мода Расмуссена не давала Андерсу покоя, но он всё-таки хотел отдохнуть и развеяться.

На дворе стояла жара.

Именно в этот момент позвонил Кристиан:

— Не хочешь искупаться?

Петерсен охотно согласился:

— Давай! А куда?

— Есть у меня озерцо на примете. Вода — парное молоко, и очень чистенький песочек! Только поедем не на джипе. Со мной будет мой «капиташа».

— Ты что, своего лейтенанта уволил? У тебя новый адъютант?

— Плохо обо мне думаешь: у Мариуса новые погоны!

Целый час они тряслись по какому-то шоссе.

Андерс уже предвкушал всякие зонтики, выездные забегаловки и кабинки для переодевания, но они подъехали к какой-то грязной луже.

Андерс был весьма раздосадован: он не хотел плавать здесь, несмотря на жару.

Ему хотелось освежиться, понаблюдать за бултыхающимися в тёплой воде карапузами и выпить пару бокалов пива.

Ничего подобного здесь не было.

Это было озеро Долгое, на берегу которого год назад обнаружили мёртвого Мода.

Делать нечего, и Андерс скинул рубашку и брюки, оставшись в трусах.

Он робко помочил ноги в тёплой воде и вдруг услышал звук передёргиваемого затвора.

Капитан нацелил дуло автомата прямо на него.

Кристиан с усмешкой произнёс: